Стефан Завьялов - Сказ про инженера-проектировщика

Стёпа продолжал искать решение. Через три дня нужно было выдать строителям эскиз принятого решения по восстановлению кирпичной кладки стены. Трое суток Степа сидел и рисовал возможные и невозможные решения. Произошло чудо и решение появилось само собой. Прорисовка показала возможность вертикально армирования стены с закреплением арматуры в верхних плитах перекрытия. На следующее утро Степа показал эскиз Давыдовичу, тот был доволен Стёпой. Славянский также дал добро. Все были довольны, особенно строители и главный врач, а Стёпа был просто счастлив. Это было его настоящее боевое крещение как ответственного исполнителя.

Однажды в отделе было объявлено собрание в связи с жалобой написанной одним из сотрудников. У всех моментально проснулся интерес, кто и чего вдруг захотел. Глаголева всех обошла и сообщила, что Васильевич, видите ли, хочет индивидуального повышения зарплаты и написал по этому поводу жалобу директору и необходимо провести коллективное собрание по этому поводу. Все негодовали по поводу наглости и коварства Васильевича.

Когда Глаголева скрылась в своем кабинете, в коридоре появился Васильевич. Давыдович как раз стоял в коридоре у окна, наше место для курения. Он подошел к Васильевичу поздороваться. Слово за слово и потекла беседа. Народ со всех кабинетов начал подтягиваться, так как из уст Васильевича всё звучало несколько иначе. Смысл был в следующем – мы уже полгода как занимались одним объектом, работа на котором была реально сопряжена с опасностью для здоровья. Объект был реально аварийный и могло произойти обрушение той или иной конструкции. Эта работа была оценена довольно высоко и обеспечивала загрузку отдела более чем на пол года. К тому же, эта работа попала к нам благодаря Васильевичу. Славянский назначил Васильевича руководить работами по этому объекту. Так как работа таила в себе опасность для здоровья и жизни, то участникам было обещано индивидуальное поощрение.

По ходу работы всё шло гладко, а так как опасения по поводу опасности не оправдались, ничего не рухнуло, то о премиальных вопрос замялся. Васильевич в принципе смирился, но потом узнал, что один из сотрудников в тайне всё-таки был поощрен. Здесь нужно отметить, что этот сотрудник практически был мозговым центром этой работы и фактически именно он и тянул эту работу на своем горбу, впрочем как и всегда.

Ну, в общем, Васильевич получил повод для начала активных действий, тем более, что его уже явно выживали из отдела, конфликт со Славянским достиг своего пика. Вот это всё поведал нам Васильевич. Все сменили ориентацию и начали сочувствовать и заверять Васильевича в своей поддержке на собрании…

Стёпа малёха замешкался и на собрание зашел последним. Славянский сидел за своим столом у окна. Вдоль стены напротив его стола стояли несколько стульев. В глубине кабинета был мягкий уголок и еще несколько стульев. Стёпа собирался укрыться именно здесь в глубине кабинета, подальше от очей Славянского, к тому же все обычно рассаживались как раз напротив начальника, а здесь было свободно. Однако оказалось, что все места в глубине кабинета заняты. На одном месте, где обычно сидел один человек втиснулись по двое. Свободны были только стулья напротив Славянского, где в гордом одиночестве сидел невозмутимый Васильевич.

У Стёпы вариантов не было, кроме как развернуться и тихонько выйти обратно, но это был не вариант. Стёпа подошел и присел возле Васильевича, как раз напротив Славянского.

Славянский взял вступительное слово, объяснил сложившуюся ситуацию, пересказал фактически версию Васильевича ничего не скрывая. Премирование сотрудника объяснил тем, что тому скоро выходить на пенсию и так как у него пенсия будет не очень большая, то уровень зарплаты в последний год работы перед пенсией будет для него полезным, тем более, что он это заслужил за долгие годы работы здесь. С этим, конечно, никто не мог поспорить.

Славянский предложил голосовать сначала тем, кто поддерживает просьбу о премировании участников той злополучной работы. Стёпа находясь напротив Славянского старался избегать смотреть на него, как было некогда прописано в указе Петра Первого «подчинённый пред лицом начальствующего должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы своим разумением не смущать лица начальствующего». Как Стёпа не репетировал перед зеркалом, но получить одновременно выражение лица лихого и придурковатого у него не получалось. По отдельности удавалось отлично изобразить либо одно, либо другое, но одновременно никак не получалось. Ну, не актер был Стёпа.