Денис Нижегородцев - Никто. XX век

Начну издалека. Пытаясь понять брата, в какой-то момент я даже решил прибегнуть к астрологии. Искал в описаниях знаков зодиака следующие качества: закрытый, разборчивый и избирательный, но при этом жутко невнимательный, материалист, эгоист, нигилист, нытик, ханжа, ипохондрик, любитель поучать остальных… При этом скромный, тихий (на людях), замечательный муж, отец и друг, альтруист и филантроп по отношению к тем, кто, по его мнению, этого достоин. Наверное, немало Раков обладают перечисленными качествами. И что-то этим можно объяснить…

Вот только я долго не мог понять, почему он расставляет свои приоритеты именно так и как можно вести себя настолько по-разному со мной, со своей женой, с друзьями, со своей собакой и т. д. Большего «хамелеона» я не знал, честно. Вероятно, это даже положительное качество. Думаю, умение примерять на себя разные социальные роли очень помогает при общении с разными людьми, при ведении бизнеса.

Но меня не покидало ощущение когнитивного диссонанса, для тех, кто знает, что это такое… В детстве было время, когда старший брат был для меня, наверное, даже кумиром. Я тянулся к нему. И хотел не столько защиты, не столько походить на него, сколько делать что-то вместе, быть заодно. Но он лишь педалировал свой эгоизм. Если мы играли в «царя горы» и я просился с ним в одну команду, он непременно выступал за «каждого за себя», младшему брату никаких преференций и т. д.

При этом я наблюдал, как он находит более старшего товарища и начинает самозабвенно и безропотно тому подчиняться! Вся его «исключительность» куда-то испарялась, а я не мог взять в толк, что вообще происходит. Или друг теряет его любимый нож, а брат даже не находит в себе смелости сделать другу замечание. При этом я почему-то был уверен, что брат убил бы меня хотя бы за то, что я взял его нож без разрешения.

Думаю, что брату внутри его «первой» семьи было не очень комфортно. Он проводил большую часть времени вне дома, с друзьями, а когда «сопровождал» нас куда-то, это выглядело примерно так: «Ну, идите, а я догоню, а то подумают, что я с вами…» И никаких проявлений чувств, эмоций с его стороны в детстве я не наблюдал. Как бы смешно это не прозвучало, но я даже не верил, что мой брат способен встречаться с девушкой, что у него могут быть романтические отношения с кем-либо, а потом и что-то большее. Брат и романтика – это были понятия несовместимые. Но потом он встретил ту, с кем не расстаётся уже 20 лет, которая стала ему женой и матерью двух его детей – моих племянников Ульяны и Тимофея. Зовут её Оля. И с ней он вообще другой. Романтик, подкаблучник (пусть брат не обижается, многие счастливые семьи такие, и это просто моё мнение, на истину не претендую), идеалист, образцовый муж и отец.

Вероятно, Саня всегда стремился выбирать себе окружение сам, которое не зависело бы ни от родственных связей, ни от чего. И в этом он весьма преуспел. Сегодня у моего брата куча друзей, крепкий тыл, брат занимается любимым делом, посещает разные страны, бегает, плавает, организует конференции и т. д.

Я искренне рад его успехам. И в некоторой степени принимаю их и на свой счёт. Всё-таки – одна семья. И если она такая, тоже нужно соответствовать, быть быстрее, выше, сильнее… Одновременно, не стану скрывать, считаю, что это очень хорошо, когда мы живём в разных городах, работаем в разных местах и в разных сферах. В одном месте нам было бы тесно и из нездоровой братской конкуренции толку бы не вышло.

Сегодня, пользуясь случаем, хочу пожелать брату осуществления его главной мечты. Он знает, о чём речь. А я почему-то уверен, что у него всё получится.

Ну и отрадно отметить, что за последние несколько месяцев мы стали больше и, наверное, уже принимать друг друга такими, какие мы есть. На это нам понадобилось 33 года.

1988 год. Это может показаться смешным. Но в детстве мне казалось, что это был… самый длинный год в моей жизни. Помню, как несколько раз спрашивал родных: а какой сейчас год? И мне неизменно отвечали: 88-й! Не знаю, чего в этом больше… Год был високосным, да… А, может, это был первый кризис взросления. Сколько себя помню, всегда хотел быть старше. Хотелось, чтобы детство поскорее осталось позади, чтобы жить собственной жизнью, самому принимать решения. В 88-м мне было пять…

Идём дальше. Какие мемуары без описания событий общественной значимости? На них и сосредоточимся в году, воспоминаний о котором у меня осталось не так уж и много, за исключением его продолжительности.