Александр Гущин - Этюд в российских тонах. Из воспоминаний военного врача

Петербург мне понравился, поэтому я вернулся в город на Неве. У меня не было близких друзей, и я был свободен. Как свободен?

В России не скажут «свободен, как ветер», жизнь российская заставляет говорить грубо: «свободен, как сопля в полёте». Некоторое время я свободствовал в гостинице на Рихарда Зорге, тратя деньги более привольно, чем следовало. Вскоре моё финансовое положение стало настолько угрожающим, что я понял: необходимо либо бежать из Северной столицы и прозябать где-нибудь в деревне, либо решительно изменить образ жизни. Для начала решил найти менее дорогостоящее жильё. Идя по Ленинскому проспекту в сторону залива, я рассматривал бумажные объявления, ища предложения о сдаче комнат. Недалеко от высотных домов, близ Петергофского шоссе находилось озерцо метров тридцать на шестьдесят, берега озера обросли вязами. Остановившись у дерева, наблюдал за гражданскими лицами, за водолазом, которые цепляли тросом утопленный в озере лимузин. Из обрывков разговора понял, что полицейские и детектив частного агентства «Шерлок Холмс» расследуют преступление. Сыщики не понимали, как автомобиль оказался глубоко на середине озера. Я объяснил им, показав на дереве надпись кровью «Rache» и след пропила.

– Три дня назад бандиты ночью затащили автомобиль в озеро тросом, используя ствол дерева, как юферс, расположенный на противоположной стороне озера, – подсказал я сыщикам.

Слова «rache», «юферс» заинтересовали полицейских и детектива. Вылезший водолаз, услыша мудрёные речи, глядя на меня произнёс,

– Юф чего?

Как бы то ни было, мне разрешили присутствовать рядом с полицейскими, так как я подсказал, где в воде искать номер автомобиля и отдал, найденные мною, обручальное кольцо, белый листок бумаги и женский бумажник с карточками. Полицейский кольцо и бумажник взял, а листок бумаги бросил на землю, указывая на множество бумажных листочков, разбросанных вокруг.

Примечательный бумажный листок я подобрал и сунул себе в карман. Лимузин вытащили, внутри находился труп девицы. Труп расположили на брезенте. Пока ждали экспертов, я сообщил детективу агентства, что покойница ранее жила в Афганистане.

– Как вы узнали? – недоверчиво поинтересовался Анатолий Грегсов, один из полицейских.

– Ну, это пустяки, – ответил я, – вот то, что зовут её Рэчел, что она была три дня назад отравлена, это задачка посложнее.

Прибывшие эксперты отправили труп Рэчел и образцы крови в лабораторию. На меня поглядывали всё более подозрительно. Я тихонько ретировался с места преступления. Но меня догнали и задержали. Обвинили в убийстве. В отделении допрашивали, трясли, допытываясь, откуда я узнал имя женского трупа. Подтвердилось, что труп афганский, и что девица три дня назад отравлена. Зная, что объяснения только усугубят моё положение, я отвечал, что угадал случайно. Высокое полицейское начальство заставило меня сесть в кресло детектора лжи.

– Говорите только «да» или «нет». Для сравнения, где правда, где – ложь, я задам вопросы, типа «Вы опускались на глубину двенадцать километров?» или «Вы объединили фундаментальные взаимодействия?», на которые вы ответите «нет», ибо максимальная океанская глубина одиннадцать километров, а фундаментальные взаимодействия, как говорят учёные физики, будут объединены только в двадцать втором веке. «Да» вы ответите на вопрос, «отдыхали ли вы в профсоюзном доме отдыха?» ибо любой человек вашего возраста когда-нибудь на курорте отдыхал.

Оператор, полицейский детектив по фамилии Листрейдов, именем Семён, настраивал детектор лжи и задал мне эти вопросы, на которые я ответил наоборот. Ибо я, как врач экспедиции на глубоководном секретном аппарате «Гигантский кальмар» министерства обороны опускался в Марианскую впадину на глубину более тринадцати километров. Фундаментальные взаимодействия я объединил с помощью простейшей формулы объёма шара, утверждал я, что максимум химических элементов 112, только научные журналы этот факт не признавали. На курортах я никогда не отдыхал, поэтому ответил «нет».

На вопрос,

– Вы убили Рэчел?

– я отвечал «нет». Сердитый оператор детектора лжи мне не верил. Листрейдов задавал очередные вопросы:

«– Поднимался ли я на Эверест, на Эльбрус, на Джомолунгму?», – на что я ответил, – «Да».

На вопрос: «поднимался ли я в космос?» я тоже ответил «да». Злой оператор в Интернете нашёл список космонавтов и не нашёл моей фамилии. Меня обозвали шарлатаном и на трое суток, вместе с тринадцатью арестованными заперли в тюремную камеру.