Даниил Горбунов - Крупицы золота в тумане

– А Вы бывали в Сан-Франциско?

– Спрашиваешь тоже. Конечно, был! Но мне этот город не понравился, там сейчас очень много переселенцев.

Сказав это, мистер Рассел поправил шляпу, взял за узды лошадь и, ускакав вперёд, оторвался от группы, показывая ей дорогу.

С проводником группе Эдвина, определённо, повезло. Ещё когда, они укладывали инструменты и еду, стало ясно, что Роберт очень любит порядок, он привык класть каждую вещь на определённое для неё место. Впечатление о мистере Расселе создавалось, как об очень приветливом человеке, но чувствовалось всё же, что он немного замкнут. Больше всего его, по-видимому, волновало поведение членов группы, отчего он часто говорил:

– Всё зависит от дисциплины… и как быстро мы приедем – то же.

Огненный цветок, именуемый солнцем и украшающий собой небосвод, опускался всё ниже и ниже к земле, чтобы на ещё одну ночь скрыть свою красоту от мира. С гор спускался туман, и становилось прохладно. Эдвин невольно вздрагивал, когда его нагонял ветер, а ведь они ещё даже не достигли пустыни, в пустынях, Эдвин слышал, ночная температура нередко опускается ниже нуля.

Для первого ночлега они остановились на берегу реки. Несколько человек готовили всё к ужину: наполняли котелки водой и разводили костёр. Все собрались тесным кругом, и каждый, как мог, помогал в приготовлении пищи.

Гул голосов заглушал собой различные звуки, долетавшие из густившихся сумерек. Если прислушаться, то можно было услышать шуршание, доносившиеся из небольшой рощи, или плеск воды в реке. Но если неподалёку и находились какие-нибудь опасные звери, из-за костра, свет которого виднелся далеко отсюда, они бы не решились приблизиться к людям.

Эдвин уже успел познакомиться практически со всеми членами группы, но когда очередь дошла до молчаливого Мэтью, ему не захотелось разговаривать с ним. Даже подойти к Мэтью оказалось для Эдвина непосильной задачей, потому что от того очень неприятно пахло. Черные жирные волосы Мэтью блести в свете фонаря, от чего думалось, что мылся он в последний раз на прошлое Рождество. «И как, интересно, Том весь день рядом с ним ехал?» – не мог понять Эдвин.

Мэтью в основном общался только с Конором, говорил он тихо, пряча при этом руки за спину. Его бегающий туда-сюда взгляд явно показывал, что Мэтью что-то скрывает, хотя, возможно, он был просто стеснительным, очень замкнутым человеком. Эдвину показалось странным, что Мэтью много общается с Конором, который мог бы выбрать более интересного собеседника. Эти двое явно не внушали доверия.

Вскоре приготовили ужин, все достали тарелки и подошли к котелку с ещё дымящийся ароматной похлёбкой. Аппетит на свежем воздухе был отменным, и буквально через пять минут от ужина уже не осталось и следа.

Помыв тарелку в реке, Эдвин отнёс её в фургон и вернулся к общему кругу. Мистер Рассел сказал, что пора уже ставить палатки. Фрэнк, Мэтью и Марк, с которым Эдвин познакомился всего несколько минут назад, сходили к одной из повозок и принесли несколько больших палаток, на два человека каждая. Несмотря на то, что палатки быстро поставили, и время было уже позднее, никто не высказал желания отправиться спать.

Конор принёс небольшую керосиновую лампу, Марк – колоду карт. Зажгли лампу, поставили её на походный столик, и Конор позвал всех остальных на игру.

В следующие минуты над столиком склонилось уже около пятнадцати человек, все хотели поиграть, но так как места да и карт хватало далеко не всем, многим пришлось просто наблюдать. Света керосиновой лампы было явно не достаточно, из-за чего игрокам и наблюдавшим за игрой людям приходилось низко наклоняться, чтобы разглядеть карты. Многие хотели сыграть в Блэкджек, но Марк сказал, что лучше в покер, так как карты принадлежали ему, никто не стал с ним спорить.

– Эй, Эдвин, иди сюда, – позвал Эдвина Конор.

Эдвин с удовольствием присоединился к игре. Но сегодня ему не сопутствовала удача, и он проиграл полтора доллара, но, тем не менее, не очень из-за этого расстроился.

– Что-то мне не везёт, – сказал он, вставая из-за стола.

Эдвин подошёл к уже гаснущему костру и сел на какое-то бревно, найденное на берегу, рядом с Томом, который периодически громко щёлкал пальцами. Они разговорились.

– Так откуда ты? – спросил Том.

– Из Нью-Йорка.

– Бог мой! Я ведь тоже оттуда. А я всё думал, почему твоё лицо мне так знакомо, так мы, наверное, в Индепенденс ехали в одном вагоне, возможно, даже виделись где-нибудь в Нью-Йорке.