Ордуни - Дух кроманьонца. Рассказ

– Спасибо, Федор Антонович, вы очень любезны. Я вам что-то должна за срочность? – Ирма Николаевна сказала это таким тоном, словно он уступил ей место в трамвае.

«Господи! За срочность! И это она называет срочностью! Да я для нее совершил чудо! А она говорит: „За срочность!“»

Разгневанный, а еще больше обескураженный таким поведением Ирмы Федор хотел было высказать ей всё, что он о ней думает, однако, взглянув на свою избранницу, только пролепетал:

– Нет, что вы, Ирма Николаевна! Для меня это сущие пустяки…

На этом они и расстались: она ушла, а он сидел и кусал себе локти.

Сказать, что Ирма понравилась Федору Малюте, – не сказать ровным счетом ничего. Он лишился аппетита и покоя, за какие-то две недели похудел, осунулся, стал нервным и рассеянным. Окружающие стали замечать перемену в его поведении, он погрузился в себя и ничего и никого вокруг не замечал. Федор потерял сон, а те редкие часы, когда ему удавалось ненадолго вздремнуть, в сновидениях к нему являлась она… Дело дошло до того, что Федор стал грезить даже наяву. Через неделю бессонных ночей под предлогом оформления каких-то документов Федор Малюта снова вызвал Ирму.

– Федор Антонович, я думала, что мы всё закончили… Вы меня огорчаете… – недовольно начала Ирма Николаевна. – Сколько еще вы намерены меня теребить?

Малюта онемел.

– Что вы! Что вы! – замахал он руками, то краснея, то белея, то и дело вытирая платком лоб. – Только пара подписей, и всё! Приходите, когда вам будет удобно… это всего лишь технические детали.

– Ну, тогда другое дело… – уже ласковее ответила Ирма, словно не ей, а она сделала одолжение. – Завтра утром вас устроит?

– Конечно, устроит, Ирма Николаевна, конечно! завтра с утра буду вас ждать, – затараторил Малюта, судорожно сжимая в руке трубку. – Очень ждать…

Он так разволновался, что совершенно забыл о том, кто он, что ей сделал, и самое главное, что завтра с утра он собирался зайти к мэру, чтобы просить у градоначальника поддержки при решении вопроса о его назначении на новую должность. Он хотел перезвонить Ирме, чтобы перенести их встречу на другой день, только сделать этого не решился. Куда легче оказалось позвонить мэру и соврать, что, мол, прийти завтра он не сможет по причине плохого самочувствия.

Ирма на следующий день пришла с большим опозданием, бесцеремонно подошла к ожидавшему ее Федору, уперлась руками о край его стола, да так, что своим декольте ослепила и без того потерявшего от любви голову чиновника.

– Вы знаете, Федор Антонович, – начала Ирма Николаевна, не меняя позы и не здороваясь, – я ведь всё рассказала своему… – она остановилась.

– Что рассказали? Кому? – Федор испугано вытер выступивший на лбу пот.

Ирма лукаво улыбнулась.

– Угадайте с трех раз, кому я могла рассказать про ваш подарок?

– Не знаю… мужу, наверное…

– Да, наверное, мужу…

– Рассказали что, Ирма Николаевна? Я вас не понимаю…

– Рассказала о том, что у меня появился благодетель… Эта такая редкость в наше время и в ваших кругах… Мой, конечно, очень удивился, всё спрашивал, с чего бы это такие подарки? Ну, вы понимаете… Может ревность, может зависть… Такой подарок! Ему, бедолаге, и невдомек, что можно просто так помочь ближнему…

– Помилуйте, Ирма Николаевна, это вовсе не подарок, вам просто положено…

– Положено? – усмехнулась Ирма.

– Ну, да… законом положено… – начал выкручиваться Федор, не понимая, к чему все эти фортеля.

– Знаете, мой бывший любил говорить: «что положено, на то наложено». Хотя, чего это я о нем вспомнила?.. Где мне надо расписаться?

– Ах, да, расписаться, – спохватился Малюта, не в силах ничего понять из ее сказанного, и, пользуясь удобным моментом, со словами: «минуточку, я сейчас», вскочил со своего кресла и чуть ли не пулей вылетел из кабинета.

Секретарша Аллочка, видя, что ее босс, красный, как рак, носится по приемной, словно угорелый, испуганно спросила:

– Федор Антонович, что с вами? Что вы ищете? Может надо помочь?

– Заткнись, дура! – буркнул Малюта, опрокинул в себя стакан воды и, схватив со стола первый попавшийся документ, поспешно вернулся к себе.

Аллочка лишь испуганно пожала плечами.

– Вот тут… и вот тут… – замурлыкал Федор как можно мягче, подсовывая Ирме бумаги, не имевшие к ней никакого отношения.

Когда «формальности» были позади и Ирма собралась уходить, Федор собрал всю свою волю в кулак и произнес:

– Ирма Николаевна, можно попросить и вас об одолжении?