Ким Барссерг: Solar wind – Солнечный ветер. Протуберанцы

– Ну ладно, – неожиданно доброжелательно среагировал на мой словесный каламбур замполит и вкрадчиво спросил:

– А ты, ещё раз «не случайно», знаешь, где старший лейтенант Венеаминов зависает в городе?

– Что? – спросил я, – случилось что-то?

– Да случилось. Представляешь, начальник отдела кадров отправил его в Союз с волчьим билетом, а он сбежал и где то прячется в Будапеште на блат-хате. Может, ты знаешь где?

– Не знаю, – сказал я, – вообще первый раз слышу это. А что он натворил, бедолага?

– На службу не ходит, где-то «якшается» с мадьярами, контрабандой занимается, золотишком приторговывает – вообще аморальный тип.

– Да… – подумал я, – кто-то слил Лёху с потрохами. Но, с другой стороны, мне-то какое дело, это его жизнь. Торгует и торгует, Родину не продаёт, и то хорошо. А то, что не пошло у него по офицерской линии – это его напряг. Хотя дело попахивает трибуналом, в лучшем случае судом офицерской чести.

– Не знаю, не видел я его, товарищ подполковник, – еще раз утвердительно отрапортовал я.

– Разрешите идти?

– Идите, – ответил замполит и зашагал, чуть ли не строевым шагом, в сторону комендатуры.

– Вот Лёха, вот чудак на букву «м»! – размышлял я, двигаясь к УНРу.

– Служил бы, да и служил. Осталось всего ничего. В этом году его контракт заканчивается. Пять лет, как в Будапеште. Язык выучил, связями обзавелся. Работает, наверное, где-то у мадьяр, валюту «подымает». Я даже, наверное, знаю где?! Скорее всего, в «буфе» у Лаццы, в бригаде грузчиков. Да ладно, – успокаивал меня внутренний голос, – у каждого свои проблемы, своя контрабанда.

«…Демократия не есть нечто данное для всех времен и условий, ибо бывают моменты, когда нет возможности и смысла проводить ее»

Прав был Иосиф Виссарионович, когда не пускал «совок» за кордон – не может быть истиной демократии в капиталистическом мире. У капиталиста своя демократия, у народа – своя. Ничему хорошему там научиться не возможно, потому, что духом купли-продажи пронизаны не только умы западноевропейские, но и сам воздух наживы и предпринимательства на всех уровнях – от земли до райских облаков. И вот, подул западный ветер перемен в нашу восточноазиатскую сторону, возникла этакая эйфория вседозволенности, и «долларовая скрепка» замаячила в зрачках, расширенных от наркотического состояния с неизлечимым диагнозом – «власть денег».

Совещание на базе ЦМС в Секешфехерваре, куда была приглашена вся командная верхушка УНРа, командир проводил со своими заместителями, начальниками отделов и участков. Что происходило за дубовыми дверьми, не интересовало никого: подчинённые ниже рангом собрались в беседке-курилке и усиленно дымили импортным табаком.

– Где этот майор-спекулянт, мать его итишь? – слышался громогласный голос командира, полковника Жутина, через открытые створки штабных окон, с применением фразеологических дополнений от мифического суфлёра – тени профессора-русиста. Употребление их в «приличном обществе», считается, с позиции культуры русской речи, недопустимыми, но для раззадоривания народной смуты и усугубления душевного упадка, весьма успешными.

– Где этот бездельник, который продаёт военное имущество частным лицам венгерской национальности налево и направо? Это же надо, продать полковую землеройную машину ПЗМ какому-то фермеру: якобы весьма нужная техника для культивации земель. И эти ненормальные покупают, – недорого, потому-то без торга и берут. Всю службу этого загадочного главного механика разогнать к чёртовой матери, – не скрывая фразеологического просторечия, материлась тень профессора в образе командира.

– Случай в Петфюрдо (Pétfürdő) вспоминаю. Прапорщик-идеалист, опять же мать его итишь, два года продавал местному населению дизельное топливо с хранилищ ГСМ, которые мы же разворачивали из рулонов и монтировали. Вон того начальника участка спросите, в погонах старшего лейтенанта, пожизненного военного строителя. Служба одна, а позиции разные, хотя училище вместе заканчивали и я уже полковник, а он микрополковник – зато, на какие-то «шиши» у него коттедж под Минском вырос, словно гриб-дождевик. Не скажете, откуда деньги, гражданин Корейко? Немалые деньги, вообще-то, годовая зарплата взрослого буржуина.