Евгений Михайлов - Торжествующая тьма. Сборник рассказов

Самое удивительное было в том, что он отбывал наказание в том самом казахстанском городе, в котором родился летом 1945 года. Об этом даже и не мог догадываться, так же, как ничего не знал о своих родителях. А ведь они у него были! Его мама ещё девчонкой в далёком 1938 году была сослана в неведомый Семипалатинск из Ленинграда, как дочь врага народа.

Вместе с матерью девочка Ира ютилась в ветхом бараке, который давно уже снести собирались, да потом и разместили в них ссыльных. Мать, кандидат филологических наук, работала техничкой в школе, здесь же Ира закончила в памятном 1941 году десятый класс.

Война собирала свои жертвы и в тылу. Выживали сильнейшие.

Зимой 1942 года мать умерла. К чести директора школы Амержана Сабитовича, он не бросил Иру в беде, взяв её техничкой вместо матери.

В 1943 году в школу возвратился из-под Сталинграда бывший физрук Ильяс Карпыхов, потерявший левую руку в той кровавой мясорубке.

Вскоре его назначили директором вместо серьёзно заболевшего Амержана Сабитовича. Честно говоря, Ира нравилась Ильясу ещё десятиклассницей, но он только втайне любовался ею, не допуская и мысли о каком-то сближении.

За связь с несовершеннолетней ему не поздоровилось бы. Теперь же он влюбился по-настоящему, несмотря на то, что был женат. Его жена, дочь, секретаря горкома партии, была бесплодной, поэтому, как говорится, их брак дышал на ладан.

И надо же было такому случиться, что Ирочке, так же, как и многим девчонкам их школы тоже нравился красивый и весёлый физрук.

Она даже всплакнула на вокзале, когда вместе с подружками провожала его на фронт. И вот теперь девичья влюблённость переросла в настоящую любовь. От пылких признаний Ильяса девушка потеряла голову. Он стал её первым мужчиной. Шила в мешке не утаишь, особенно в небольшом городе.

Тесть вызвал провинившегося зятя на «ковёр» и предъявил ему ультиматум: либо он «прекращает шашни», либо крупно пожалеет об этом. Ни слова не говоря, Ильяс выбежал из кабинета. Вскоре он развёлся с женой и ночевал теперь то в школе, то у друзей.

Почему-то провидение встало на сторону преследователей влюблённой пары, предоставив недоброжелателям отличный повод для мести. Дело в том, что с первых дней своего директорства Ильяс не давал покоя чиновникам всех мастей, добиваясь перевода школы в другое помещение или хотя бы ремонта старого дореволюционного здания, совсем обветшавшего и грозившего бедой. Но никто не поддержал молодого человека. Везде он слышал один ответ: – Нет денег. Нет помещений. Сам понимаешь – война.

Летом 1944 года Ильяс вместе с Ирой ставили подпорки к подгнившим балкам в наиболее опасных местах. Им помогали старшеклассники. Предчувствие Ильяса не обмануло. Несмотря на принятые меры, перед Новым 1945 годом в одном из классов обвалился потолок. Погиб учащийся. Бывший тесть нажал на все педали, и инвалида войны, орденоносца сделали козлом отпущения.

Ещё в ходе следствия Ира тайком от Ильяса писала Сталину. Ответа не последовало. В то время Ира носила под сердцем ребёнка, ожидая его появления на свет в июне. Суд был назначен на начало марта. Незадолго до этого Ильяс сказал Ирине: – Я уже имя придумал нашему сыну – Маусым! Заметив вопрошающий взгляд жены, пояснил: – Это же июнь по-казахски. – Откуда ты знаешь, что будет сын? – удивилась Ира.

– Знаю! – Ильяс улыбался через силу. Все думы его были о предстоящем процессе.

Приговор был неожиданно суровым – десять лет лишения свободы. Когда Ильяса уводили прямо из зала суда, он крикнул: – Ирочка, жди! Я добьюсь справедливости. Я вернусь. Береги себя и ребёнка.

Через два месяца после этого кончилась война, но несчастья для Иры не кончились. Осталась она с маленьким Маусымом на руках одна, практически без средств к существованию и крыши над головой. Её преспокойно выселили из барака, ссылаясь на его аварийность. Некоторое время она обреталась у матери Ильяса в ауле, но старая женщина почему-то считала Иру виновницей всех бед её сына. Однажды она сказала: – Оставь ребёнка мне, а сама уезжай. Война кончилась – все дороги открыты.

Но Ира решила по-другому. Уехала вместе с сыном, сама не зная, что жизнь её стремительно движется к концу.

В поезде молодая женщина неожиданно столкнулась с вагонным воришкой, позарившимся на её чемоданчик, бросилась за ним в тамбур, пытаясь задержать. Тот запаниковал и ударил бедняжку ножом. Маусым в это время мирно спал на вагонной полке.

Иру перенесли в купе проводников, где она слабеющей рукой нацарапала на клочке бумаги: «Карпыхов Маусым. Три месяца». До ближайшей станции, где её ожидала врачебная помощь, она не дожила.