Игорь Англер - Хроники весёлой пекарни

– Игорь, скажите, пожалуйста, а чья это песня? Это новая русская народная? Её можно петь за столом, правда? У него много таких песен? – интерес ко всему новорусскому у Стопкина был очень искренним, можно даже сказать, удвоенным, так как все CD он всегда покупал по два и один отсылал своей семье за океан.

– Немерено! – подкинул ему Тараканов новое словечко, но про себя подумал: «Если бы ты не оторвался так от своей исторической родины, то мог бы сейчас напевать тематическое: „Фраер, толстый фраер на рояле нам играет. Девочки танцуют, и пижоны поправляют свой кис-кис. Сегодня Ланжерон гуляет…“»

С Колей в эту загородную поездку увязалась Машенька, его жена, симпатичное хрупкое создание из знатного аристократического рода, для которого шуршание одесских пляжей никогда не было простым звуком и, окажись она сейчас там, шипящие и пенящиеся, как шампанское, волны, по-одесски раскованно и весело набегавшие на ланжеронский пляж, наверняка сложили бы красивую ностальгическую мелодию, предназначенную только ей, Маше.

Вот такая, напуганная рассказами о страшной России своими же русскими родственниками и хорошо знавшая наивный оптимизм своего мужа, Маша старалась в России далеко его не отпускать от себя.

– Таракан, – подошёл к Игорю Максим Брусникин, – помнишь, как она явилась на балет в Мариинку?

– ???

– Да ладно! Я такой стою у входа, жду Стопкиных, мёрзну, а их всё нет. Тут смотрю: рядом со мной стоит какая-то девчонка – мелкая, в несуразных ботах с калошами, вытертом пальто и замотанная с головы по пояс старым пуховым платком с узлом на спине. Лица не видно – прям дитя блокады! И оно мне кивнуло ещё – типа «привет»! Я отвернулся и жду их. Тут меня кто-то осторожно трогает за рукав. Оборачиваюсь, а это опять она, в платке и калошах. Я ей: «Отойди, девочка!» – а она мне так жалобно (замёрзла, видимо): «Я Маша…» – «А я Дубровский, и чё?» Короче, это была наша Маша, которая ждала Колю Стопкина, а оделась так убого, чтобы её не ограбили на улице. В таком виде и пришлёпала в театр оперы и балета!

Пока Брусникин травил свою байку, Машенька сама пыталась определить высоту, с которой хотел сигануть её муж, но яркие солнечные лучи, бившие ей в глаза, сильно мешали.

– Примерно метров пятнадцать будет!

– Хороша мачта!

– Ага, только реи на ней не хватает, чтоб… – хотел было съязвить Тараканов, но вовремя вспомнил, что Маша всё-таки жена этого добровольца.

На самом деле на сосне всё необходимое было: и лесенка, прибитая к стволу, и площадка для ног, и та самая рея, но для рук. Не хватало только белок и медведей для полноты картины Шишкина «Утро в сосновом лесу»! Но эти твари не дураки сигать сквозь колючие ветки вниз! А вот…

– Ну, кто первым пойдёт? – браво вызывал добровольцев один с сумасшедшими искрами в глазах, физкультурный «шизик», явно уже не раз летавший с этой сосны.

– Коля, не надо!

Но, защёлкнув карабин в замке на груди, канадский бойскаут всё-таки полез на дерево. А пока он медленно переставлял руки-ноги на перекладинах, тренеры инструктировали группу страховщиков. Ну, это те четверо, которым предстояло держать страховочный фал и ловить Ника Стопкина. Инструктаж инструктажем, но никто из этих юристов цирковое училище не заканчивал и в шапито ковёрным рабочим не подрабатывал, иначе бы…

Иначе не кувыркался бы Коля все четырнадцать метров вместо обещанных пяти, не летели бы во все стороны из-под кроссовок страховщиков опавшие иголки и шишки, не слетали бы на хрен шляпки всяких сыроежек и маслят, необдуманно вылупившихся на пути неопытной четвёрки, отчаянно тормозившей пятками своих модных кроссовок!

Кто-нибудь видел, как тормозит перед чугунным тупичком четвёрка бобслеистов с отказавшими в бобе тормозами? Вот это как раз об этом, только с одним выпавшим на капот спортсменом в… шлеме на всякий случай!

1 метр до «Ж»

Эх, если бы кто-нибудь им напомнил второй закон Ньютона и сказал, что сто килограммов живого веса при ускорении g = 9,8 м/с пять метров пролетят так быстро, что они на жопу свою сесть не успеют! А садиться на задницы с такими характеристиками болида в свободном падении, чтобы всем своим весом амортизировать его и притормаживать фал, нужно было сразу. Но кто об этом знал?!

И как вы думаете, метр – это много или мало?

Примерно на таком расстоянии от земли остановилась отчаянная от незнания законов физики башка Стопкина, почему-то перевернувшегося в воздухе вниз головой. Глуповатая – а какая ещё? – улыбка блуждала на бледном и потном конопатом лице. Съехавший набекрень и непригодившийся мотоциклетный шлем раскачивался, как маятник, перед сидевшим под сосной Таракановым.