Kagutsuchi Hino - Shades - Я очередной хикки-отаку. Том 1. Низвергнись. Часть 1

«The story is not written yet»…

И вдруг, мой разум помутился, сердце сжалось, я не мог дышать, в глазах все закружилось и потемнело. Последнее, что я слышал, был звук удара моего тела о холодный пол… Именно звук, потому что я ничего не почувствовал…

Не знаю через сколько, но я очнулся… очнулся, падая в никуда. Я не испугался и даже не удивился. Оглянувшись, я видел лишь пролетающие (а может мне так казалось из-за того, что я падал) синие, зеленые и черные пятна.

«Какой-то волшебный туннель?» – подумал я. – «Я умер? Если так, то что же будет дальше? Я все еще осознаю, что я это я, но… Если я умер, то… Больше не будет ни проблем, ни забот… С другой стороны… Не будет и той библиотеки…

Не будет… А что же тогда будет? Что же?..

Какая разница, в том мире меня все равно ничего не держит. Был бы у меня выбор, я бы все равно предпочел такой конец…».

Я – Куроцукино Докурицу, очередной затворник. Никогда не любил формальности, в том числе и по отношению к себе, так что называть меня можно просто Куроцу. Прожив всего лишь 16 лет и успев разочароваться во всем, я, неожиданно для самого себя, покинул этот мир, направившись… Сам не знаю куда.

Вся моя прошлая жизнь представляла собой комок из скуки, повторяющихся бессмысленных будней и совершенно ненужных действий… Все моя ненависть к людям была абсолютно взаимной: я презирал, меня презирали в ответ…

В моей голове роилось множество идей, таких интригующих, завлекающих своей смелостью и непохожестью ни на что другое, но которые я не мог осуществить, претворить в жизнь из-за тех общественных устоев, рамок, установленных моим миром.

Надеюсь, что, куда бы я ни направился, этому придет конец…

Яркий свет становился все ближе и ближе.

– Гхааа!! – от удара о землю мою грудь словно сдавило в каменных тисках и из уст вырвался только хрип боли.

Не знаю, сколько я падал и с какой скоростью, но приземление выдалось довольно жестким. И как же мне повезло, когда после удара о землю (скорее о бетон даже) я еще несколько раз отскочил, пока на оставшейся скорости не уперся в такую же жесткую стену.

Но не долго я об этом думал. После такого «пробуждения» мой мозг сразу начал рассуждать о только что нарушенных законах физики: учитывая то, что я наверняка падал еще до того, как пришел в себя в том «тоннеле» , я должен был набрать приличную скорость, если брать за основу скорость свободного падения… Но она была сталой! Я, конечно, не жалуюсь, ведь только благодаря этому я всё ещё жив, но…

Мои мысли отошли на второй план, когда грубый властный голос отдал кому-то приказ. От стен и потолка завибрировало эхо. Белая пелена постепенно спадала с моих глаз, и я едва мог различить очертания помещения, в котором находился сплошь грубый, холодный, серый камень. Комната, слишком просторная для среднестатистической спальни, показалась мне, своего рода, залой.

Все еще ослепленный тем странным светом, я чувствовал каждой клеточкой своего тела те непередаваемые болезненные ощущения от падения.

Спустя несколько секунд, передо мной открылась вся картина происходящего: это действительно была просторная зала, но, увы, не в библиотеке, где я находился буквально пять минут назад, а настоящая тронная зала самого настоящего средневекового замка, насколько я мог понять. Несколько колонн, что поддерживали второй этаж балкона, располагающихся по бокам комнаты, да пару грубых узоров тут да там. Не успел я толком рассмотреть это «чудное» место, как два крепких стража грубо взяли меня подмышки и потащили к поднимающимся ступеням. Мельком я успел заметить небольшое окно без стекла и металлических решеток, за которым виднелась панорама наружного города.

И сразу же моё внимание привлек гордо восседающий на некоем подобии трона типичный король какого-нибудь типичного Камелота. «И здесь сплошные стереотипы.» – подумал я в тот момент.

Это был высокий старик с длинными седыми волосами и густой бородой того же оттенка. Короны на нём не было, но именно он без сомнения был королём. Хотя одеяние у него было слишком уж бедным и заметно старым. Чем-то напоминало балахоны средневековых монахов.

Люди привыкли рисовать в своем воображении трон как произведение ювелирного искусства: сплошь чистое золото, драгоценные камни и пурпур. Но этот, увы, оказался всего лишь высеченным в стене не то креслом, не то стулом с высокой спинкой. Немного не тот вид роскоши, приличествующей королям…