Виталия Забродина - Мой ангел

От Влада.

– Отвали… – пробормотал я на заявление Валеры.

Я слышал все слова Валеры, которые он говорил о моей новой соседке по парте. Могу заметить даже привлекательной соседки. Он говорил самые настоящие гадости в ее счет. А когда Вике надоело его слушать, я услышал звук удара. А когда поднял глаза, увидел Валеру сидящего на парте, на его щеке красовался прекрасный след от удара молчаливой красавицы. Потом она взяла какой-то листочек и настрочила громкие строки. А после и вовсе убежала в яростном гневе.

– Ну и что ты наделал? – пробормотал я, глядя на рыжего парня, который сидел на парте.

– Я, по-моему, говорил комплимент ее характеру…

– Она видимо не восприняла его как комплимент. Девушкам не нравятся такие слова… Пошлите ее искать. Как бы она ничего плохого не наделала.

Я встал из-за парты и направился к выходу. Настя с Костей отправились за мной. Мы шли по коридорам и оглядывались по сторонам. Люди проходили мимо и не замечали ничего, что происходило вокруг. Девушку мы нашли на скамейке без сознания. Мы подбежали к ней и немного потрясли. Она открыла глаза и огляделась по сторонам. Посмотрела в свою ладонь и увидела медальон светящийся голубым цветом. Красивая штучка. Мы поговорили немного с Костей и Настей. Потом события происходи очень быстро. Возмущения, враги, драка и я потерял сознание…

Очнулся в больнице. На часах было полтретьего ночи. За окном показалась убывающая луна. Штора была немного приоткрыта, поэтому я мог смотреть на ночное небо и маленькие звездочки. Они ярко светили на небе и как будто указывали путь. Я сел на кровати и осмотрел свою палату. Голубые стены, белый ковер, потолок тоже белый, больничная лампа, столы, аппаратура, картины с человечком и диагнозами, и рисунок у настольной лампы. Я взял его в руку и включил заодно настольный свет. Стал всматриваться в рисунок. Линии были аккуратно выведены. На листочке были нарисованы я, Костя и Настя. Догадаться чье творение было несложно.

На следующий день ко мне пришел врач и широко улыбнулся.

– Здравствуй, Владислав, как ты себя чувствуешь? – Спросил добрый дядя доктор.

– Здравствуйте. Хорошо, только голова немного кружится.

– Ты домой хочешь? – Вновь спросил доктор.

– Нет.

– Почему?

– Меня там никто не ждет.

– А как же твои друзья? Они волновались за тебя. И кстати, тебе надо поблагодарить Викторию, если бы не она, ты бы не выжил. Мы бы не успели приехать.

Я посмотрел на рисунок в своих руках, а потом на дядю доктора. В голове не укладывается…, Я мог умереть еще до приезда скорой… Мне же на операцию через пять месяцев. Видимо бывает и такое. Надо, наверное, домой проситься.

– Я хочу домой, только где я буду нужным. – Сказал я спокойным голосом.

– Мы выпишем тебя на том условии, что ты будешь ходить на обследование каждую пятницу в десять утра.

– Ладно.

– Мы понаблюдаем до завтра и выпишем. Отдыхай.

После этих слов доктор ушел. Я смотрел еще долго на закрытую дверь. Вика действительно мне помогла? Молчаливая красавица с зелеными глазами. В голову сразу полез ее образ. Толстовка белая, юбка черная чуть выше колен, зеленые печальные глаза и скрытые волосы под кепкой. Ее характер сложный. Молчаливо все понимает и старается держаться в сторонке от людей. Чтобы не привязываться, наверное. И только я вспомнил про нее, в дверь постучали. Я вновь посмотрел на дверь. В комнату заглянула Вика. Сейчас на ней были синие обтягивающие джинсы, белая футболка, и кеды. Еще на ней был халат. И самое главное, она показала свои волосы. Никогда бы не подумал, что девушка одетая просто, может выглядеть столь женственно и сексуально. Да я не ошибся, сексуально! Любой парень захочет себе такую девчонку. Она смущенно улыбнулась и помахала рукой. Ее улыбка застала меня врасплох, и я сам улыбнулся ей в ответ. В горле пересохло от вида этой девушки. Так влюбиться недолго.

– Привет. Ты чего тут? – Послышался мой хриплый голос.

Она открыла сумку, которая висела у нее на плече и достала тетради с книгами. Я посмотрел на ее руки, когда она клала содержимое сумки на тумбочку. Под рукавами халатов промелькнули какие-то темные линии. Я продолжал наблюдать за ее движениями и одновременно хотел узнать ее ближе, и не хотел ее тревожить. Когда она закончила выкладывать вещи, то взяла тетрадь в свои руки и подала мне. Я взял у нее из рук эту бумажную тетрадку и задержался подольше, чтобы посмотреть на ее реакцию. Ее лицо окрасил румянец, что показалось мне очень милым в ее действии.