Анастасия Константинова - По вине твоего отца. Он ещё не решил, как убьёт её

Криминалист знал! Знал, что Шмит был прав, и серийный убийца, которого ловили почти десять лет сейчас уходил от ответственности за свои преступления, торжествуя от своей безнаказанности! Выходил сухим из воды! Снова! Ну, уж нет! Он просто так не уйдёт:

– Глупец! – воскликнул Герасим Фёдорович. От неожиданности Картов повернулся. Мужчине показалось, что обращаются именно к нему. Добившись желаемого эффекта, криминалист продолжал: – Смешно! Этот слабоумный думает, что мы его никогда не поймаем! Но Шмита-то мы нашли! Как не крути, а проигрыш всегда остаётся проигрышем, – самодовольно подвёл он итог. Многозначительно посмотрев на Картова, мужчина подмигнул ему: – Не сомневайтесь, Виктор Викторович, скоро мы его обязательно прищучим, как вонючего клопа.

– Хе-хе. Желаю вам удачи в вашем нелёгком деле…. М-м-м, – немного замешкавшись, Картов улыбнулся. – Кстати, а вы не напомните мне своего имени?

– Васильев Герасим Фёдорович.

– Герасим Фёдорович, я уверен, что фортуна прибудет на вашей стороне.

– Не сомневайтесь. Уж мы с коллегами не упустим её, – сказал криминалист, скрываясь за дверью комнаты для допросов.

Картов направился в сторону лифта и зашёл в кабину с улыбкой на устах. Лишь оставшись один на один с самим собой, он сжал зубы до скрипа.

***

После посещения криминалистической лаборатории господин Картов по своему обыкновению отправился к себе домой. Он всегда возвращался в своё поместье и никогда нигде не задерживался, кроме своей горячо ненавистной работы. Не так давно ему исполнилось тридцать восемь лет, однако он по-прежнему жил один среди леса и шоссе, за трёхметровым забором под силовым напряжением. Вернувшись в пустой коридор, первым делом мужчина привёл себя в порядок, ибо его педантичная натура не допускала и малейшего расслабления даже в стрессовой ситуации.

Он был расстроен, по-настоящему разозлён своей неудачей и всем сердцем жаждал непременного реванша. Мужчина вздохнул, оказавшись в белом почти совершенно пустом кабинете, где и находиться было страшно, потому что кабинет был огромен и даже в тех случаях, когда кто-то открывал рот, чтобы высказать слово, то в кабинете раздавалось эхо. Пригласить друзей или родных, чтобы скрасить своё раздирающее одиночество, Картов не мог, потому что у него не было ни тех и не других. Он жил совершенно один в этом мире, и если бы не его работа и многочисленные увлечения, правда сопряжённые с одиночеством, то господин Картов непременно сошёл бы с ума до такой степени, что и не узнал бы себя в зеркале. Рядом с Картовым не было ни одной живой души, кроме гигантского серого лабрадора, который даже не встречал его, потому что пёс чуял, что любви от хозяина не могло удостоиться ни одно живое существо. Из-за такого поведения своего питомца мужчина не переставал причитать в голос, непременно ухмыляясь, что его не жалует даже дворняга, которую он кормит. Уже не раз и не два господин Картов задумывался о замене своего питомца на кого-нибудь менее слюнявого и более преданного. Однако пока Картов не придумал, с кем будет попивать чай у камина. Но он был всерьёз озабочен этим вопросом.

Уже было, что мужчина намеривался пустить слезу грусти, как на его измученные глаза попались серебряные флеш-карты, крутившиеся в свете ламп от лёгкого потока воздуха, наконец дошедшего до них. Сквозняк проник в кабинет ещё с того времени, когда господин Картов в него вошёл. Рот брюнета вытянулся в кривую дугу, а его красивое и спокойное лицо сделалось отвратительным. До того мысли охватившие голову мужчины в тот момент, были злы, что даже смогли изуродовать внешность. Однако лицо его изменилось вновь, когда он отчего-то растерялся, подбежал к подвешенным на ниточках флешкам, и стал судорожно их вертеть, читать обозначенные на них фамилии и почти дрожать. Одной фамилии не хватало! От осознания сего факта, господин Картов рухнул на стол. Его не смутила даже сильная боль, полученная им тогда, когда он ударился о ребро прозрачного стекла. Он ощущал себя человеком измученным и опустошённым. Несколько минут он тяжело дышал и сверлил пустым взглядом шкаф.

Вдруг на него нахлынула не контролированная злоба. Картов вскочил, закричал как ополоумевший, схватил со стола бронзовую статуэтку беркута, и стал крушить ей стеклянный стол, который тут же рассыпался на кремовый ворс ковра. За стеклом на ковёр последовали все устройства, ручки и даже документы. Ещё несколько минут, мужчина метался по комнате как раненый. Он всё хватал своё лицо, тянул волосы и бессвязно бормотал, проклиная старика-криминалиста! В коем веке решил Картов что-то изменить в своей жизни, а тут его ожидала такая подлянка!