Андрей Виноградов - Кофе на троих (сборник)

Факт: не попала Зоя в ритм жизни парижского буржуазного шестого квартала. За три четверти часа она разминулась с двумя пожилыми женщинами со шпицем, выглядевшими еще старше хозяек – безрадостно ковылявшие четыре пары ног. «И заметь, Зоечка: никаких шансов встретить судьбу, а еще говорят, что это город мечты…» В конечном итоге уже от дверей гостиницы углядела невдалеке Олега с их рыжей мятущейся бестолочью на поводке и спешно проскользнула внутрь, он ее не заметил, иначе наверняка бы окликнул. Немудрено, что не заметил: знатно племянник шел, с выдумкой, словно и не тротуару, а лыжню в тайге тропил. Из окна номера Зоя проследила за последней фазой прогулки, завершившейся, слава богу, без приключений – оба, и племянник и пес, мешая друг другу, протиснулись-таки в дверь подъезда. «А чего, спрашивается, скрылась от племяшиных глаз? Ради него, ради Олежки ведь и приехала. Пожелали-с, видите ли, барышня с родней своего бойфренда знакомиться… Вот и познакомились. Хотя кто их мексиканцев знает – может, у них по-другому нельзя? Традиции… Так и у нас все так же заведено, если всерьез складывается. Дай тебе бог, Олежка, пора бы уже… А о чем бы мы с ним сейчас разговаривали, с пьяненьким таким? Талдычил бы как заведенный: люблю я ее, ты, тёть Зой, и представить себе не можешь как сильно! Так этого я по дороге из аэропорта наслушалась, и вообще не первый раз с ним такое… Вроде бы и хорошая девчушка, а что-то в ней… настораживает. Чужая. Вот пижон – своих девиц ему не хватает?! Где мы, а где Мексика! А ведь Катарина тебе, помнится, приглянулась, очень даже… Так то Испания! И дед с Украины, бандеровец…» Зоя хихикнула, вспомнив, как отец Олега отреагировал на героическое прошлое деда девицы, с которой младшенький прилетел в Москву. Как раз «Короля Лира» репетировали в театре и Олег-старший в главной роли… «Русский опять же учила: “Зоя, а в чем разница между москалем и москвичом?” Умора… Почти свои… Это тебе не Мексика…»

Отец Олега, Олег-старший, рассказав Зое о звонке сына, повторил ей наверняка то же самое, что и ему ответил:

– В жопу. Хочет знакомиться, пусть сюда ее везет. А вообще у меня от его баб в глазах рябит и… с зубами проблемы. Я тут, ты только подумай, в Брюсселе… В Брюсселе этим летом сажусь в кресло к одному зубному, что поделать – пломбу за едой выронил. Администратор устроил… И еду, скотина такая, и, дай ему бог здоровья, дантиста. Смотрю на доктора и, понимаешь ты, глазам своим не верю… Твою мать… Отец одной из сы́ночкиных бывших! Два года назад я к ним прилетал, дурак, знакомиться. Все же будущая родня, считалось, к свадьбе дело шло. Дальше ты знаешь. Хрен бы с ним. Я еще было подумал, когда о гастролях в Бельгии заговорили, мне только не хватает этих… всё равно фамилию не вспомню… родственников несостоявшихся встретить. Они меня, басурмане, в тот приезд черри помидорами к шампанскому закормили. Надо же до такого додуматься? Я потом всю ночь переживал, что люкс в гостинице заказал, а можно было обычным номером обойтись – сортиры-то везде одинаковые. Я и забыл совсем, что у этого чудака со странным вкусом рядом с домом практика, кабинет короче. Мысль мелькнула, когда подъезжали, что знакомое какое-то место, но зуб болит, голова раскалывается, вечером спектакль… Любезно так говорю доктору: «Бонжур», имени-то не помню, да и вспомню – не произнесу. А у него, ты не поверишь, вот же память! Или девчонку стоящую мой дурак проморгал, не пошла по рукам… Это больше на правду похоже. По имени меня, и: «Что болит?» Даже фамилию, не спрашивая, в карточке правильно написал.

– Еще бы в твоей фамилии ошибки делать.

– А что? Индусы, знаешь ли, ее в такое перекроили…

– Так то индусы, классику русскую знать не обязаны. И у Олежки нашего, насколько я в курсе, индусок не было, так что неподготовленными они оказались, индусы твои, упущение твоего сына.

– Ну да. Тьфу-тьфу… В общем, что-то наверняка расковырял он мне там. Чувствую.

– Болит?

– Нет, вроде и не болит. Но ведь должно! Ван дер…

– Стиви Вандер…

– Вот ты болтло́! И племянник твой такой же. Весь в мать, прости господи… И прохиндей. Колька вон, приятель его, да знаю, что помнишь, какими бизнеса́ми ворочает! Лодку, говорит – заглядывал тут, думал Олега застать, – на Сардинии держит… А наш оболтус? Не по-е-ду! Ты пойми, мне сейчас от работы отлынивать никак не с руки, даст бог, вымолю что-нибудь к юбилею – грамотку какую, премию, медальку…

– Лошадку, сабельку…

– Да и поцапаемся мы с ним, как обычно. А надо бы по-хорошему… Не чужой ведь, хоть и ведет себя, разгильдяй… Тебе, э-э… он когда последний раз звонил?