Эрика Дон - Тому, кто желает, но не может умереть

Джонатан потушил сигарету и отошёл к окну. В комнате повисла напряженная тишина.

– Ты прав, – тихо сказал Лэнс. – Я рад, что ты был рядом с мамой до последнего её дня. Она всегда гордилась тобой. Не надо было мне приезжать. Я не знал, что ее нет, – он взял сумку и перебросил её через плечо. – Извините.

Лэнс повернулся к двери, но остановился. Он слышал, как всхлипнула хозяйка, и почувствовал, что запершило в горле. Медленно обернувшись, он посмотрел в мокрые глаза Кэтти, потом в спину Джонатана.

– Ты можешь послать меня, имеешь право, но я ведь не всегда был ублюдком. Когда-то мы были семьёй. Правда, давно. Я не мог не прийти. Хотя бы для того, чтобы сказать, что у меня кроме вас никого нет. Извините ещё раз.

Он открыл дверь, и летний зной обжег легкие. Лэнс почувствовал, что трудно дышать. Большая ладонь брата легла ему на плечо.

– Постой, – голос хозяина стал тише и мягче. Лэнс обернулся и встретился с глазами Джонатана. – Я погорячился. Просто, накипело.

– Я понимаю.

– Мама всегда ждала тебя. Она очень боялась умереть, не дождавшись. Увы, так и вышло.

Лэнс сглотнул подошедший к горлу комок.

– Твоя комната в твоем распоряжении, – повторил брат. – Правильно сделал, что приехал.

– 2 —

В этот день они поехали на кладбище. Джонатан вёл машину, Кэтти сидела рядом с мужем. Лэнс и маленький Кевин пытались починить игрушечный самолётик, который отказывался летать. Как позже вспоминал Лэнс, эти два дня, проведённые в родительском доме, были самыми счастливыми в его жизни. Истосковавшись по родному очагу и простому человеческому общению, он с жадностью впитывал в себя тепло родственных чувств. Кэтти была просто потрясающей. Таллеру казалось, что они знакомы целую вечность. Джонатан обещал подыскать ему работу, и Лэнс окончательно поверил, что всё страшное и жестокое осталось далеко, за высокими и надёжными воротами новоорлеанской тюрьмы. Единственное, что омрачало его жизнь, так это отсутствие матери. Он так хотел принести ей цветы, и кто бы мог подумать, что первый и единственный букет он принесёт на её могилу.

– Ну, все, готов твой самолет, – улыбнулся Лэнс и протянул мальчику игрушку.

– Да ты авиатехник! – воскликнул тот. – И теперь он полетит?

– Конечно.

– Когда я вырасту, то стану летчиком, – важно заявил Кевин. – И полечу в жаркие страны.

– Ты что, мерзнешь здесь, старичок? – засмеялся Таллер.

Кэтти повернулась к ним с переднего сиденья и взлохматила малышу кудрявую шевелюру:

– Просто он мечтает увидеть тропические леса.

– Тропические леса?

– Да. У него дома все книжки про тропические леса.

– С картинками?

– С картинками, – ответил мальчик. – В тропических лесах столько всего необычного!

– Например? – подзадорил его Лэнс.

Глаза мальчика загорелись:

– Тебе интересно?

– Конечно.

– Тогда я тебе расскажу. В этих лесах очень много разных диковинных птиц: птица-носорог, бананоед, а главное, удивительная птица – медоуказчик.

– Медоуказчик? Это что за птица?

– Это птичка, которая не боится пчелиных жал и показывает другим птицам – в каких дуплах живут дикие пчелы.

Лэнс удивленно поднял брови. А Кевин постучал ручкой по плечу отца:

– Я правильно говорю, папа?

– Да, сынок, все верно.

– Никогда о такой не слышал, – честно признался Лэнс.

– А еще там очень много разных пальм.

– Ну, пальмы и у нас есть.

– Нет, таких нет. В тропических лесах растет самое длинное дерево в мире, только оно ползучее и колючее, хотя тоже пальма. Оно называется Ротунг.

– Ротанг, – поправил сына Джонатан.

– Да. Ротанг, – кивнул мальчик. – Оно висит на других пальмах и тянется метров на триста!

– Ничего себе, – Таллер даже присвистнул. – Да ты настоящий профессор по тропикам!

Он обнял Кевина и прижал к себе.

– Тебе не летчиком надо быть, а ученым.

– Тогда я стану ученым. Но у меня будет свой самолет для экспедиций. Полетишь со мной?

– Непременно. Если возьмешь.

– Возьму, – серьезно ответил малыш.

На кладбище было чисто и очень тихо. Аккуратно подстриженные лужайки, маленькие букетики возле белых мраморных плит. Они постояли немного молча.

– Я хотел бы побыть с ней, – осторожно попросил Лэнс брата. – Один.

– Хорошо, я понимаю, – кивнул тот. – Мы можем подождать тебя в кафе, здесь недалеко, прямо по шоссе минут пятнадцать ходьбы.

– Да, это было бы здорово. Спасибо.

Джонатан, Кэтти и малыш пошли к машине, а Лэнс остался. Он просидел несколько долгих минут, словно не находя слов, только положил цветы и гладил пальцами холодный мраморный уголок плиты.