Дмитрий Гуренич - Один к одному

На седьмом этаже ещё вошли двое. Потесниться пришлось. Один сразу стал в телекамеру пялиться, а другая глаза отводить и вздыхать. Шехтман тоже засуетился, туда-сюда, на часы смотреть, рукавицы вынул. А всё затем чтоб не здороваться. И те двое ни гу-гу. Может, где-то ещё и другие порядки, в Нью-Йорке вон, говорят, чуть ли не на ланч вместе ходят, а здесь если кто из русских другого встречает на работе или там на бензоколонке, то поздороваться – ни-ни, тем более по-русски. С п о н т о м: де, не догадываешься, что русские перед тобой. Показать, что узнал, считается вроде как неаккуратно. С одной стороны подумать – глупо, а разобраться – так нет. С чего бы это Шехтману первому здороваться? Он из Москвы, а эти ещё не пойми откуда. Да и неизвестно, давно ли они тут, у тетки вроде зуб золотой блеснул, а у мужика кольцо обручальное на правой руке. А Шехтман уж и в какой руке за столом ножик держать забыл, чего же ему теперь здороваться!

Да и никто в лифте этим двоим особо не кивнул. Только Мак-Лафлин осклабился. Так ему что, он по железу больше, они для него все, поди, на одно лицо: что Шехтман, что Падманабхан Джонналагадда-Рао, что эти. Это ведь с виду только все работяги одинаковы, у всех одна версия стоит и одни номера драйверов. А между собой-то шибко неравно, ступеньками идёт. Джонналагадду, небось, не научишь на ассемблере писать, а вон и Шехтман не всякий интерфейс ковать согласится. Есть пониже.

Эти двое придурков с седьмого этажа вообще сами ничего не могут. Ни баз данных, ни алгоритмов, ни даже пользовательского интерфейса. Могут только к чужой работе придираться и стучать в багтрэкер. Дык хоть бы могли там по-людски написать, а то лепят "выдаёт ошибку", а какую, когда, что в логе – этого не спрашивай. Три года назад, когда подходил двухтысячный, в чью-то умную голову пришло, что об эти нули всё должно споткнуться и остановиться, и дальше не считать. Тогда каждого, кто мог отличить шлакоблок от аммонала, хватали на улице, обучали за три месяца вводить пароль и совали в зубы осьмушку бумаги, на которой писали имя – у кого какое – и сбоку две буквы: Q и A. По этим двум литерам всем вкруговую давали сорокатысячную пайку и сажали с ней гужеваться в къюбикл. А там плэйер, наушники, и работу спрашивали только на третьи, шестые и девятые сутки.

Но чтой-то заколодило у начальства с этой задумкой. Вот уже второй год как то одного, то другого такого стукача встречали на итальянской Ривьере с выходным пособием за пазухой. И поломали те две буквы, перестал народ на них кидаться, а стали каждый снова писать код кто как хочет. Вышло как после того, с доткомами. Тоже туфта была еще та, а снесло подчистую. Не удержался тогда Шехтман, подумал: долго же ты, Господь, терпишь, да больно бьешь.

Одного такого шакала Шехтман и сам знал. Был тот не то администратором в театре, не то редактором в издательстве, но буквы знал английские. Пристроился сначала в банк на те самые кью-эй, потом в дотком. Чему-то подучили его там – всё ж не уколы внутривенные – и, недотыка ж хренова, решил себе тачку немецкую купить. Как раз в понедельник десятого сентября и купил. А когда дым рассеялся, про тот дотком уже мало кто вспоминал. Администратор! Возит теперь пиццу на своей немецкой тачке. Человека можно и так повернуть, и так…

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Федеральный план 401(k) – одна из многочисленных государственных программ в США, позволяющих рабочим и служащим делать отчисления в частные пенсионные фонды, получая при этом налоговые льготы.