Мара Паулини - Чистосередечное признание, или Птицы не умирают

Группу обучающихся посадили в автобус и повезли на экскурсию в бомбоубежище, закреплённое за заводом, которое находилось в противоположной стороне города в тридцати минутах езды от него. Было что обсудить по дороге: почему бомбоубежище не было предусмотрено при проектировании и строительстве завода, и насколько возможно обеспечение безопасности людей во время эвакуационных мероприятий. Ведь для того, чтобы собрать всех работников завода и довезти до спасительной цели, потребуется не один час. Бомбоубежище оказалось реально существующим, с объемными подвальными помещениями, заставленными двухъярусными лежаками, и подсобными помещениями. Насколько полезно это сооружение, и не являлось ли оно лишь одним из многочисленных учебных макетов и имитаций, оставалась только догадываться.

Соревнование проходило в лесной зоне и начиналось с построения и рапортов командиров городских команд, которые принимала делегация мужчин разных возрастов и званий в погонах и без, собравшихся поглазеть на зрелищное массовое мероприятие с участием женщин. Люба, дождавшись своей очереди и на ходу заправляя под белую косынку с нарисованным на ней красным крестом белокурые локоны, бежала к крупному военному, чтобы подмигнуть ему и доложить о том, что её отряд тоже готов, после чего громыхало неразборчивое приветствие его членов.

По всему лесу в различных позах отдыхали имитаторы пострадавших, как правило, учащиеся школ и профессиональных училищ с закреплёнными на телах записками с набором симптомов повреждений, для большинства из которых самым объективным рецептом спасения в реальных условиях могла быть только кремация. После оказания первой помощи, иногда по ситуации в противогазах, необходимо было ещё и погрузить детишек сначала на носилки, а затем – в транспортные средства.

После подведения итогов членами авторитетного жюри, которые как правило были предсказуемы и определялись статусом каждого конкретного предприятия, распределялись призовые места и вручались почетные грамоты. Но независимо от результатов санитарки получали свои награды: сначала уже здесь, на свежем воздухе в виде заранее предусмотренных фронтовых ста граммов, а чуть позже – получением премии и дополнительных баллов для победы в соцсоревновании.

Одним из основных исполнителей грандиозных партийных прожектов по стиранию различий между городом и деревней стала всё та же самая многочисленная, не очень обременённая производственной деятельностью, армия инженеров, многие из которых были уроженцами тех же деревень. Каждую осень их часто всех, иногда по очереди отдельными бригадами, отправляли на поля выкапывать картошку, морковь, свеклу, убирать капусту. Результаты этой работы определялись погодными условиями, и часто приходилось убирать урожай после продолжительных холодных дождей или даже из-под снега. Но, несмотря на то, что собранное в таких случаях уже не подлежало ни использованию, ни хранению, принципы плановой экономики диктовали собрать всё и отчитаться за выполнение плана.

Часть качественной продукции в авоськах инженеров развозилось по домам, и чем чаще случались поездки в колхозы, тем быстрее «обогащались» инженеры. Судя по тому, что в конце концов на дорогах стали организовываться милицейские пикеты, проверяющие автобусы на обратном пути из колхозов, возможности интеллектуального потенциала городского населения по причинению материального ущерба сельскому хозяйству оказались ощутимыми. Доблестной милиции и здесь нашлась работа по обнаружению, изъятию, задержанию и передачи дел в народный суд, где, слава богу, никого за эти деяния не приговорили ни к лишению свободы, ни к расстрелу.

Капустных дел и аналогичных им по сложности в суде рассматривалось множество, в чем Карина смогла убедиться, периодически освобождаясь от скучных посиделок на заводе для работы в качестве народного заседателя. Участвовал ли сам народ в выборах достойных для этой работы, неизвестно, но она, видимо, по всем параметрам для неё подходила и приступила к обязанностям с волнением и трепетом. Оба заседателя, рассаживаясь по разные стороны от судьи, призваны были играть роль молчаливых согласных с ним во всём кукол. Но если один из них соответствовал этому назначению, Карина, которой как всегда было «больше всех надо», не могла удержаться от того, чтобы постоянно мешать судье, который привык вершить здесь единогласно.