Олег Курбаков - Возмездие

– Где Кристина?

– Они давно уехали. Подходили попрощаться. Ты уже спала.

– Блиииин! Поехали! Мне на Владимирскую надо.

Мы вышли, я поймал Ксюше машину, поцеловал на прощанье. Она уехала, помахав мне рукой в окошко. Я прыгнул в следующую машину.

– На Лахтинскую. Сколько будет стоить?

Водитель посмотрел на часы и сразу же тронулся.

– Пятьсот, если на мосты успеем. Если не успеем, то тысяча, поедем через вантовый.

Мне не хотелось спорить, тем более, опаздывать на мосты. Я кивнул: «Хорошо».

Через двадцать минут я был уже дома. Разулся, поставил будильник и в одежде рухнул на кровать.

Раздались резкие, прерывистые и громкие удары барабанов. И следом, не менее громкое гитарное соло. Проснулся я в половину восьмого от пронзительного будильника на телефоне, который исполнял песню «Осень» группы «Пилот». Звучало актуально, но я его вмиг выключил, сел на кровать и протер глаза. После вчерашней прогулки чувствовал себя совсем не хорошо, поэтому пришлось найти силы, чтобы добраться до душа, не поддаваясь желанию переставить будильник.

Душ меня взбодрил, после него я зашел на кухню, нашел в холодильнике бутылку йогурта, выпил его, собрался и вышел из дома.

На улице было холодно, градусов пять тепла, я поежился, включил музыку на телефоне, вставил наушники и быстро пошел до метро. Город проснулся. На остановках уже скопился народ, проспект заполнился машинами, а тротуары людьми. Большой поток двигался в одном направлении со мной. По сутулым спинам людей я замечал, что зябко не только мне. Сейчас по утрам особенно чувствуется осень, причем её неприятная сторона.

Скоро я был уже в метро. Здесь тепло. Три эскалатора работали на выход и были полностью забиты людьми. В воздухе чувствовалось всеобщее раздражение от того, что на улице холодно, что кругом так много народу, что надо обязательно ехать на нелюбимую работу, учебу или по каким-то неотложным делам. Посвятить же время самому себе получится только часов через десять и то, если останутся силы. Но, не смотря на понимание этого, люди покорно соглашаются с такими неудобствами и преодолевают их изо дня в день. «Так положено, иначе никак, такова жизнь», – считают они. По крайней мере, мне казалось, глядя на их недовольные, но смирившиеся лица, что они думают что-то подобное.

Мне вспомнились мои размышления из детства. Когда я, второклассник, иду в школу утром одного из зимних месяцев. На улице около восьми часов и где-то минус двадцать градусов. Рядом со школой, глядя на вереницы стекающихся к ней учащихся, у меня, маленького, замерзшего и не выспавшегося, возникает мысль. Мы ведем себя как роботы. Нас дома включили, то есть разбудили, зарядили – покормили кашкой и выпустили на улицу. Мы, зная маршрут, приблизительное время и расстояние, еще не зная формул, высчитываем примерную скорость и идем. Маленькие роботы с большими рюкзаками и сутулыми от холода и тяжести учебников плечами. «Так положено, иначе никак, такова жизнь», – тоже считали мы. Я подумал, что за все прошедшие годы мало что поменялось. Все мы такие же роботы, только стали больше.

Я прошел через турникеты, встал на эскалатор и начал играть в «гляделки» с проезжающими навстречу. Если удавалось зацепить взглядом какую-нибудь девушку, то не отрывал его до последнего, иногда даже приходилось для этого разворачивать голову назад и встречать такую же реакцию от неё. После чего обменивались улыбками, и уже с более позитивным настроением я продолжал ловить взгляды следующих людей.

В вагоне мне посчастливилось встать в угол, между сиденьями и дверьми, которые не открываются на станциях с этой стороны вагона. Садиться, даже при наличии свободных мест, смысла нет, так как на любой остановке может зайти бабуля, встать перед тобой и, будто не нарочно, начнет цеплять тебя своей авоськой, пока ты не откроешь глаза, не увидишь её и не уступишь. Еще может какая-нибудь сердобольная женщина увидит тебя, увидит эту бабулю, проберется к вам и, неприятно улыбаясь, спросит: «Вы пенсионер?» или «Вы инвалид?», в лучшем случае просто скажет: «Молодой человек, уступите, пожалуйста, место женщине!» – указывая пальцем на смущенную старушку. Ты встаешь, и дальше уже едешь стоя, постоянно изгибая тело под разными углами, чтобы пропустить пассажиров. Очень редко я видел, чтобы в такой ситуации человек, которому тяжело стоять, подошел и вежливо сам попросил уступить ему место. Считаю, что это лучший вариант – и он в итоге сидит довольный, и ты понимаешь, что человеку тяжело, раз он обратился, и ему действительно больше нужды занять сидячее место, чем тебе и поэтому не испытываешь чувство досады из-за смены положения. Но такое редко происходит. Люди не любят просить.