Антон Локк - Марципан

Мы ели холодную пиццу, пили кофе и переговаривались фразами похвалы или недовольства нашей трапезой. Там сыр застыл, а там ананасы подсохли, а курица здесь вообще не к месту. Возможно, это вообще не курица. С оливками было бы лучше. Нет, оливки дрянь, – они для взрослых. Альбина, или Алина, показательно громко хлопнула дверью. Дима был доволен, а мне было в принципе всё равно. С другой стороны, становиться свидетелем подобных ситуаций всегда бывает неловко.

Когда мы доели, Дима достал что-то скрученное в лист и закурил. Предложил мне.

– Ты решил накуриться с утра? – я не понял его.

– Не, Тём, ты чего. Я всякое дерьмо не курю. Это биди – индийские сигареты или что-то вроде этого. Воняют жутко, но я же бросаю курить, поэтому нормально. Попробуешь?

– Нет, спасибо, – я совершенно не доверял косяку, завёрнутому в какой-то грязно-зелёный лист, затянутый ниточкой. Воняло от него сеном или пластилином. – Там хотя бы табак?

– Да, – скривив лицо, ответил Дима. – У тебя сиги есть? Нормальные сиги.

– Да, – я улыбнулся и протянул ему одну.

Мы покурили, допили кофе.

– Ну, можно начать жить, – развалился на стуле Дима и посмотрел на меня. – Как вообще твои дела? – внезапно он вспомнил. – Что нового? Как Ксюша? Не звонит?

– Нет, не звонит. Я ей набирал пару раз, она не брала трубку. Хочу картины твои забрать. Когда она меня выгоняла, я не успел даже черепаху взять. Но черепаха пусть с ней остаётся, она сильно нравится Ксюше, а вот картины нужно забрать.

– Давай вместе заберём? Сейчас я ополоснусь и поедем.

– Она с мужиком живёт. Нехорошо будет врываться.

– Мы поедем к тебе домой за твоими вещами. Тем более у них на стенах шедевр висит. Не дарить же его? – он засмеялся. – Уже месяц прошёл?

– Нет, две недели всего.

– А она не могла их продать? Хотя нет, – он понял, – мне бы позвонили и сказали, что мои картины продают. Да и времени немного прошло.

– А ещё меня уволили позавчера, – решил сразу похвастаться я.

– За что? – Дима даже рассмеялся.

– Короче, мой друг с работы, с которым мы дружим только на работе, попросил ему помочь. Ты же знаешь, у нас компания многопрофильная – все есть. Он нотариус. Ему нужно было куда-то ехать, и он попросил меня по адресу прокатиться к одному деду, чтобы просто заверить его завещание. Я согласился, чтобы время убить. Тем более он сказал, что проблем это никаких не вызовет. Я провёл у этого деда почти два часа. Мы пили чай, говорили о его покойной жене, он мне подарок подарил.

– Подарок?

– Да. Какую-то безделушку, – очень неубедительно соврал я. – Уже и не помню, где она.

– Классно.

– Наверное, да. Если быть честным, – я выровнялся на стуле, – я ему сказал, что хочу жениться.

– Идиот, – Дима бросил в меня корочку от пиццы. – А он что?

– А она заулыбался и велел немедля делать предложение.

– И ты сделал? – Дима был взволнован.

– Я ехал в тот вечер с кольцом в кармане и серьёзно думал сделать ей предложение.

– Ты не шутишь? – Дима снова рассмеялся.

– Представляешь! Купил вино, захожу домой – в кармане кольцо, – а она меня гонит. Говорит, Дамир скоро придёт. Дальше ты знаешь.

– Смешно. Очень смешно. А за что уволили?

– Я что-то не так подписал, а дед на следующий день застрелился. Представляешь? Завещание пришлось перезаверять, причём за счёт компании, доказывать, что это именно тот дед ставил подписи. Все, естественно, узнали, что это не Саня, мой рабочий друг, занимался бумагами, но он уже всё ловко свалил на меня. Ну, нас обоих уволили, а зарплаты удержали. Говорят, что их как раз достаточно, чтобы решить все проблемы, – я достал ещё одну сигарету и закурил.

Дима посмотрел по сторонам, щёлкнул пальцами и тоже взял у меня сигарету.

– Сколько ты там проработал?

– Почти три года.

– Это были неплохие три года.

– Да, – у него они были намного лучше, но и мои мне нравились.

Мы посидели ещё немного, посмеялись над моей ситуацией. Я рассказал ему ещё про Михаила Валерьевича. Дима предложил выпить за него и даже достал бутылку и два новых картонных стаканчика, но я отказался. Потом он пошёл в душ, а я перешёл в комнату и сел на диван.

В ней уже было не так грязно, как на кухне. Я осмотрелся получше, потому что редко бывал у Димы в гостях. Огромный матрас, прикрытый мятой простынёй, лежал на полу под открытым настежь окном, за которым виднелись только деревья. Я подумал, что, скорее всего, совсем недавно вся комната была в тополином пухе. Больше меня, конечно, удивило, что его кто-то убрал, – значит, не всё так печально. Но если представить, сколько у Димы было женщин, то удивляться нечему. Женщины потрясающие существа: когда они впервые попадают к тебе домой и хотят произвести впечатление, они начинают наводить повсюду порядок, но стоит им хоть на минутку освоиться, они сразу включают брюзгу и недотрогу, требуя от тебя немедленно всё вычистить.