Максим Стрельцов - Пока не растаял снег…

И таких мыслей в достатке в голове данного субъекта. С ранних лет привык он кормить себя подобными идеями. Не то чтобы точно такими с десяти лет… В каждом возрасте свои насущные проблемы и наваждения. И всегда он как будто бы с кем-то говорит. Словно жизнь – это фильм, а его внутренний голос слушает какой-нибудь случайный зритель. И он то, что самое интересное, именно в этом отчасти и прав… Что наша жизнь, если не фильм, не театр? Нет, это именно театр, маскарад… это игра! Безумно красивая и невероятно захватывающая, срывающая дыхание и не дающая даже маленькой передышки игра… театральная постановка…

Что ж, далее… Перед следующим перекрестком по левую сторону растянулся забор, который обнесен вокруг пустыря – наверняка заготовка под стройку офисов для банков и бесчисленных турфирм.

Затем, мужчина, перейдя дорогу, обратил внимание на живописный фасад технологического университета. Даже кутаясь от холода в уже давно засыпанные белым снегом плечи, он смог по достоинству оценить изящество некоторых архитектурных решений. Действительно, я думаю, что университетские здания – наравне с театрами и музеями – должны быть одними из самых необычных и запоминающихся в городе. К сожалению, не всегда это так. «Вот уберите эти таблички, и никто уже не поймет, что здесь институт, – читаем мысли нашего героя. – Редки университеты, по которым без прочих надписей было бы понятно, что это настоящее высшее учебное заведение». Ведь студенчество – самая продвинутая, талантливая и многообещающая часть молодежи. И им нужно соответствующее поле для самореализации. В этом смысле у нас все как-то старомодно…

А впереди столкновение двух эпох… Хотя точнее будет сказать не эпох, а культур или традиций. И это даже не столкновение, а слияние на одной улице двух сторон жизни человека. Справа – великолепная и величественная Триумфальная арка. Еще в конце девятнадцатого века воздвигнули в честь императора Александра. Да, разрушили при советах… Но не так давно восстановили! И теперь через нее праздничными, да и просто воскресными вечерами проходят тысячи людей, коротающих там свое окинутое блеклым взглядом смысла существование. «Красавица… И в мощи основательности вся ее красота. Да… А что напротив, по мою сторону улицы? Офисы, офисы, офисы… Пара молодежных безвкусных кофеен, банки, супермаркет и прочая дрянь. И сколько же в них всех убогости, а особенно в диссонансном сравнении с Триумфальной аркой… И после следующего перекрестка тоже банки, банки, банки… Сколько их здесь? С десяток будет точно. Кому-то это, может, покажется скорее плюсом, чем минусом: мол, и конкуренция, и выбрать есть из чего… Но если б вы знали, как оно все работает… весь этот… «механизм»… то вы бы не так радовались, если б и радовались вообще…»

Тем временем, снежный вал холодного ветра понемногу стал сламливать осанку и волю противостояния январской пурге нашего путешественника. Чтобы согреть лицо, он как можно большую его часть укутал в шарф, опустив голову. Сам же весь будто бы съежился, даже присогнулся слегка и замесил ногами снег на тротуаре, обгоняя всех немногочисленных прохожих. И при этом он все равно так мерз, что весь оставшийся путь думал только о своем дыхании и пульсе. Таким вот образом без его внимания остались еще пара любопытных мест. Даже стадион Динамо, спрятанный за частоколом голых веток приунывших деревьев на другой стороне улицы, оказался позади. Может, оно и к лучшем… Этому объекту еще год с лишним искрить на наковальне реконструкции. Сейчас в его сторону полетело бы что-то вроде: «Раритетные руины…» Но камень на то и камень, что ему не страшны ни жара, ни мороз, ни обидные слова… Да, лишь нещадное время властно над его грубой поверхностью.

В мокрой и липкой метафоре жутко холодного снега утопают плечи и голова мужчины, будто его, как печенье в форме человека, макнули в молоко. И это не серый снег Урала или средней полосы страны… Это ослепляющий своей навязчивой белизной, принесенный со степей и морей южный снег. Чище и ярче он только на полюсах планеты нашей. Белое небо. Белая земля. Белый холодный воздух… «Да… Я люблю этот холодный воздух… Нет ничего лучше него. Своими морозными копьями он пронзает плоть… насквозь пронзает! Ледяными ручищами он вырывает из меня органы, мышцы, даже кожу сдирает… и глаза вырывает… И чувствую я лишь дыханье свое и бесконечное биение вечно горячего сердца. Дыши, пока бьется сердце… Сердце, бейся, пока я дышу!.. Чувствую, как отнимается плоть моя… как сбрасывает душа это жестокое бремя… и как, облегчившись, вздымается она к небесам… И я становлюсь чуть ближе к святым ангелам, ведь у меня теперь тоже… есть… крылья… Дыши, пока бьется сердце… Сердце… бейся, пока я дышу… бейся, пока не растаял снег…