Олег Рой: Шаль

На одном из семинаров обсуждали новый фильм о жизни современных нуворишей. И один старый киношник припомнил, что еще Форд просил не спрашивать его, откуда он взял свой первый миллион. Зато из последующих миллионов он мог отчитаться за каждый цент. В общем, все богачи — люди с темным прошлым, действуют без правил, нарушая законы. При этом могут притворяться добрыми, говорить правильные вещи, заниматься благотворительностью.

Чем в этом смысле Степанков лучше Арсения? Живут они по одним и тем же законам. Конечно, та история, о которой говорил Миша, прояснилась, но все равно остаются сомнения. Если она откроется Степанкову, как он отреагирует, что в нем возобладает: расчет, благоразумное желание уйти в сторону или понимание? Ну, а не скажет она, так это сделает Арсений. Еще хуже, Зоха узнает, сойдет с ума. А Лиза? Страшно даже подумать.

Но надо было решаться на что-то.

Он открыл двери и увидел на вешалке ее пальто, под вешалкой — сапоги. И тотчас из комнаты с криком «банзай» на шею ему кинулось существо, ближе которого, как он уже давно понимал, для него не было. Его потерянная в доисторические времена половинка.

Это так получается: когда рассуждаешь, так сказать, теоретически, на расстоянии, то еще что-то там соображаешь, планируешь… А как только рядом — все к черту, в тартарары…

Вот вам готовый пример. Только-только встретились, а уже кувыркаются, барахтаются на булькающей кровати. Хоть бы руки помыли, поужинали. Никакого воспитания. Так и к обезьянам вернуться недолго.

— Вот, — говорил он уже после мытья рук и ужина, — видишь стеллажи? Здесь мы с тобой расставим книги, еще кое-какие вещи. От родителей остались. Лешка, мой дизайнер, постарался. Чувствуешь, еще запах лака не выветрился. Эх, надо было оставить непокрытое дерево…

— Надо было дерево покрыть водным раствором бустилата. Остался бы запах дерева, и вода бы в него не впитывалась, — щелкнула она его по носу. — «Лешка, мой дизайнер…» Буржуй ты. Оторвавшийся от нужд простого народа. Простой народ — это я. И ты оторвался от моих нужд.

Потом она помогала расставлять Степанкову книги и все остальное родовое наследство. Не густо, но все-таки.

Получилось полстены в книгах. Фотографии в простенках. Теперь на него смотрели родные лица, напоминали о задуманном.

Сейчас сказать или чуть погодить?

Мила помогала Степанкову превратить стильную безликую квартиру в его, неповторимую, степанковскую. Присматривала, где могут появиться отличительные признаки ее маленькой семьи — Милы и Лизы. Получилось бы совсем неплохо.

Сейчас сказать или чуть погодить?

Степанков огляделся. Веселая мама в обнимку с отцом, строгий дед, лукавая бабушка смотрели на него, ждали, что он скажет. Он не сказал ничего.

Он только вздохнул и… решил еще подождать.

Мила взглянула на плоды их совместной оформительской деятельности. Со стен смотрели отец и мать Степанкова, дед и бабушка. Смотрели внимательно, настороженно, будто ждали чего-то… Они-то там знают все. Сказать только ничего не могут. «Да скажу, скажу я ему все! Только не сейчас. Чуть позже. Я должна ему поверить до конца…»

Она вздохнула и… решила еще подождать.

Они взглянули друг на друга, расхохотались и бросились… Да, в объятия.

А что, нельзя?

Вот так и Новый год подоспел, между прочим. А за ним приблизился и Старый Новый год.

— Ты на лыжах ходишь? — спросил он.

— Я же из Сибири.

— Поехали за город. Я знаю местечко, там есть хорошая лыжная база, правда, туда добираться трудно. Пусть последний день каникул будет нашим. Лиза с Зохой от нас отдохнут. Да ей и к школе подготовиться надо. Завтра поедем, послезавтра вернемся. И — в работу. Кроме того, есть очень серьезный разговор. Мы должны побыть совсем одни, без нашей «среды обитания», и решить.

— Что решить?

— Узнаешь.

— Я согласна. У меня тоже к тебе очень серьезный разговор.

Добирались, как в студенческие годы, на электричке. У каждого — небольшой рюкзак. Прибыли благополучно и тут же отправились кататься. Лыжи им выдали на базе, там же — и путевку с маршрутом.

С маршрута они сбились примерно через час. Либо те, кто его составлял, сами по нему не хаживали, либо они не очень умели читать карту. Пришлось пробивать целину по заснеженному полю, за которым виднелась березовая роща, а за ней темнели какие-то строения.

— Володя, ты посмотри, — Мила показала на деревья.

Он глянул и опешил. Яблоневый сад. Деревья без листьев, но на каждом по нескольку яблок. Прозрачных, светящихся насквозь в розовых лучах закатного солнца. Зрелище фантастическое, неправдоподобное, настраивающее и на дальнейшие чудеса.