Виктория Токарева - Короткие гудки (сборник)

Каре Зюма стригла, заканчивая педагогический институт, заочное отделение. Она продолжала стричь на дому, у нее была своя клиентура. В те годы такое частное предпринимательство – риск, могли стукнуть соседи. Риск, но и деньги. У Зюмы всегда были деньги, Семик всегда был модно одет. Когда вошли в моду джинсы, у Семика сразу появились джинсы «левис», а тете Рае купили плащ «болонья».

Тетя Рая замуж не вышла. Не взяли. Поток ее претендентов иссяк. Зато у Зюмы стали появляться поклонники. В основном это были иногородние студенты – бедные, плохо одетые и вонючие. Никуда не годились.

У бедности – свой запах. Это запах сырого подвала и грязных носков. Зюма терпела их, зажав нос. Но в последний год обучения она перешла с заочного отделения на очный, и поклонники стали более качественные. Один из них – Ванечка, студент Военно-медицинской академии. У него была нарядная форма, золотистые ореховые глаза и явный интеллект. Он говорил: в пустой жизни и драка – событие, на пустом лице и царапина – украшение. Зюма обмирала от его ума, красоты и значительности.

Ванечка приглашал Зюму в филармонию на концерт Софроницкого. Скучища. Но рядом Ванечка, и все можно перетерпеть, даже концерт для фортепьяно с оркестром.

Отношения развивались. Грянул первый поцелуй, как летний гром. Сердце стучит у горла, сейчас выскочит. И тут в комнату входит тетя Рая. Вернулась с работы.

Зюма и Ванечка отпрянули друг от друга, лица перевернуты.

Тетя Рая посмотрела на них и спросила:

– Что это с вами?

Они молчат. Что тут скажешь? Первый поцелуй – вот что с ними.

Через неделю был второй поцелуй. А третьего не было. Ванечка допустил роковую ошибку.

Он и Зюма начали целоваться, сидя на диване, и в этот момент с улицы приперся Семик.

– А что это вы тут делаете? – нагло поинтересовался Семик.

– Иди вон и закрой за собой дверь, – грубо предложил Ванечка.

Ангел Семик вытаращил на Ванечку свои ясные очи. С ним так не разговаривали. Он удивился и перевел глаза с Ванечки на Зюму, ища поддержки. Зюма отстранилась от любимого и проговорила четко:

– Сам иди вон и закрой за собой дверь.

Ванечка удивился в свою очередь и тоже вытаращил на Зюму золотистые глаза. С ним тоже так не разговаривали. Он не поверил своим ушам. Его офицерская честь и мужское самолюбие перечеркнули остальные чувства и желания.

– Ты действительно хочешь, чтобы я ушел? – перепроверил Ванечка.

Встал выбор между братом и ухажером, между любовью и любовью. Семик – родная кровь, маленький, не самостоятельный, от нее зависящий. А Ванечка – взрослый парень с торчащим пенисом, без Зюмы не пропадет. Он ее легко заменит. Была одна, стала другая. В сумме ничего не меняется. И Зюма его тоже заменит со временем. А брат – незаменим.

– Вон, – повторила Зюма.

Ванечка ушел. Зюма заплакала. Семик возрадовался. Он победил.

Заменить Ванечку оказалось нелегко, все остальные кавалеры не шли ни в какое сравнение. Но Зюма ни о чем не сожалела. Она не могла связать себя с человеком, который не любит ее ребенка. А Семик был именно ребенок, сыночек, родная кровь.

Следующие женихи не набирали проходного балла. Один не нравился Зюме, другой не нравился Семику – тухляк. У третьего уши слишком низко, от четвертого воняет горохом. Пятый – жадный, приходит с пустыми руками, ни цветочка, ни конфетки.

Семику не нравился ни один. Он ревновал сестру. Зюма была его личная собственность, и никто не имел права черпать ее расположение. Иначе ему, Семику, достанется меньше или не достанется ничего. Он придирался, капризничая. Пока не вырос.

Семику исполнилось восемнадцать лет.

Надо было поставить Семика на ноги: дать правильное образование, найти правильную невесту.

Семик не знал, чем он хочет заниматься. Зюма засунула его в Педагогический на факультет иностранных языков. Там у нее были связи.

Семик расплывчато представлял себе свое будущее, но становиться учителем он точно не хотел.

Языки давались ему легко. Он скоро стал читать английские романы в подлиннике. Впоследствии переводил кассеты с американскими фильмами для видиков (видеомагнитофонов).

Сема был постоянно озабочен поисками денег. Зюма давала ему необходимые карманные деньги, но это было ничтожно мало.

Сема стал заниматься фарцовкой. Фарцевал всем: джинсами, носками, но в основном – книгами. Сема зарабатывал виртуозно и мастерски. У него открылся талант: находить деньги под ногами – там, где их не видел никто. Знание языков помогало. Он легко договаривался с иностранными туристами. Вызывал доверие. Держал слово.