Маша Трауб: Не вся La vie

Настя перевела страдальческий взгляд с Юлечкиных ногтей на меня.

– Он не хочет кольца покупать, – объяснила Юлечка, имея в виду Настиного жениха. – И гараж продавать не хочет.

– Понятно.

– Что у вас? – спросил меня главный на летучке. Я рисовала на бумажке цветочки.

– Конго, – сказала я. Главный молчал и ждал продолжения. – Африка, – пояснила я.

Главный выразительно поморщился.

– А напишите-ка про попкорн, – вдруг задорно сказал он.

– Про что?

– Про попкорн.

– Почему про попкорн?

– Интересно же, – возбудился главный. – Проведите расследование, поднимите материалы. Откуда пошло, почему стал популярный, кто придумал… Почему я должен вам объяснять, как писать материал? Живенько так, с юмором, с анекдотами…

– А информационный повод? – пыталась отбрыкаться я.

– Придумайте. Годовщину какую-нибудь. Или найдите изобретателя этой машины, может, у него юбилей со дня смерти.

На меня все смотрели с жалостью. Я вяло подхихикивала и кивала.

– Коль, надо писать про попкорн. Главный велел, – сказала я начальнику после летучки.

– Пиши, – сказал Коля. – Опять вода закончилась. – Начальник плеснул себе неразбавленного вина.

– Почему я?

– Ну, скажи Насте.

– Сам скажи.

– Я не могу. У меня текст, – испугался Коля.

Настю Коля боялся. Особенно в последнее время, за три недели до ее свадьбы.

Свои тексты Настя любила и очень ценила. Она приходила в кабинет Коли, садилась на стол и нависала грудью над Колиной головой. Коля пригибался, пытаясь выкинуть лишние строчки. Чем больше Коля черкал ручкой, тем ниже Настя наклонялась.

– Коля, ну Коля, – стонала Настя над каждым вычеркнутым словом, – хватит.

– Еще, – сопел Коля, – могу еще.

Однажды в этот момент в кабинет зашла Колина молодая жена. Увидела бабу на столе с внушительным бюстом и еще более внушительной попой. Баба сидела так, что когда Коля поднимал глаза, то упирался аккурат в ее бюст. Оба постанывали и не пойми чем занимались. Колина жена выскочила из кабинета.

– Подожди, – побежал следом за женой Коля, – это же Настя.

Жена была поймана и Колиными усилиями возвращена в кабинет.

– Это Настя. Она всегда так сидит. Ты ее видела? Она же это… не в моем вкусе, – объяснял на ходу Коля.

Настя сидела на подоконнике и пила Колино вино из Колиного стакана. Дверца несгораемого шкафа с торчащей из замка здоровенной связкой ключей была призывно открыта. Настя курила в открытое окно. Сквозило. Поэтому она сидела в Колином пиджаке, накинутом на плечи. Пиджак был маловат и жал ей в плечах.

– О, он у вас такой… – сказала Настя вошедшей в кабинет жене. – У-у-ух!

Жена опять выскочила из кабинета.

– Насть, ну ты что? – обиделся Коля.

– Слушай, а почему мужики женятся? – спросила Настя.

– Не знаю. По разным причинам, – ответил Коля.

– А ты почему женился?

– Ну, по любви. – Коля налил себе вина.

– Ну да, – сказала Настя и сплюнула на улицу. – А почему не женятся?

– Насть, иди работай.

– Иду, иду, – сказала она, допила вино и покорно слезла с подоконника.

– А может, родить и пусть уходит? – спросила она в дверях.

– Зачем тогда жениться?

– Логично.

Игорь пришел домой с повинной. Решил мириться. Даже три гвоздики купил и бутылку коньяка. Дверь открыла теща. И, не дожидаясь, выхватила гвоздики из рук зятя и по лицу его этими гвоздиками отхлестала. Игорь даже опешил. Да и цветов было жалко – зря деньги тратил. В общем, теща дверь захлопнула. Игорь сел, оперся спиной о дверь и стал думать. Смотрел на сломанные гвоздики и думал, что теща – стерва, мегера, чтоб ее… И что это она жену против него настраивает. Подумал Игорь, подумал – и стал в дверь ломиться. Бьется плечом, а теща по ту сторону кричит, что сейчас милицию вызовет.

– Марья Степановна, откройте, мне с Леной поговорить надо, – сказал он в дверную щель. От ударов плечо болело.

– Я щас с тобой так поговорю! – заорала теща. – Журналюга, твою мать, продажная.

– Я не продажная, – сказал Игорь, – я честная.

– Так хоть бы продажный был! – заорала теща. – С паршивой овцы хоть шерсти клок.

– Да, – мечтательно сказал Игорь, – продаться бы… Марья Степановна, мы же с вами интеллигентные люди, – сделал он еще одну попытку.

– Интеллигент нашелся. Щас менты с тобой интеллигентно поговорят. Алло! Милиция? Грабят! Насилуют, – театрально заорала под дверью теща.

– Лена, Лена, – простонал по другую сторону Игорь. – Пусти, а?

– Я щас так пущу, так пущу, – заорала теща. – У нее другой есть. Понял? Иди, откуда пришел. Всю жизнь девке сломал, африканец хренов. Черножопых он любит. Вот и пусть тебя черножопые обстирывают и кормят, а нас не трогай. Понял? Что это за работа такая? Про африканцев писать? Да у меня отец воевал! С вашими этими! Кровь свою проливал! Ты про него написал? Нет. А про этих пишешь. Сталина на тебя нет!