Игорь Симонов - Уровень опасности

Экран телефона на журнальном столике осветился.

– Слушаю.

– Виктор Петрович, разрешите доложить. Операция завершена. Трое убиты, остальные задержаны. Дугаев задержан.

– Что с парнем? – Это вырвалось из подсознания, он не сказал даже, с каким парнем.

– Убит, – ответил Георгий Алексеевич, тоже не спросив, про какого парня идет речь.

Потом была секундная пауза, пока Виктор Петрович не произнес нужные в этот момент слова.

– Благодарю за отлично проведенную операцию.

Проведенная операция. Даже слово врачебное. Виктор Петрович не чувствовал себя целителем. Он понимал, что не может, например, руководствоваться принципом «не навреди». Хотя почему? Ведь вопрос, о каком больном идет речь. Если болен весь мир, то тогда это единственный принцип, которому нужно следовать.

Слишком долгий день. Слишком долгие последние дни. Еще несколько часов, и можно будет поехать домой. Через открытое окно в кабинет ворвался шум дождя. Какой-то совсем не московский дождь – сильный, упрямый, кажущийся бесконечным, изливающий на землю все, что накопилось за последние недели, и смывающий все, что случилось за последние часы. Просто какой-то символический дождь, который смывает все следы.

Коран, сура «Гафер», 40:13, 40:14 (перевод В. Пороховой).

Значит, вы хотите сказать, что мы вас не любим, потому что ждем, когда России придет пиздец, а он все не приходит. А зачем нам вообще этого хотеть? (англ.)

Потому что мы другие. // – Но многие страны имеют различия, значит, следуя вашей теории… // – Следуя моей теории, мы не только другие, но и независимые и не политкорректные… (англ.)

Хорошо, пусть будет. (англ.)

Об этом мы договорились еще в прошлый раз, не так ли? (англ.)

«Занимайтесь любовью, а не войной. Все, что вам нужно, – это любовь, мы победим». (англ.)

Сделай это, сделай это сейчас. (англ.)

Ну что, довольны теперь? (англ.)

И кто, черт возьми, эти D&G? ( англ .)