Сергей Тюленев - Улыбка Пеликена

– Зятек, ты это сейчас с кем разговаривал? – наконец-то поняв, о чем идет разговор, лукаво произнесла теща, подыгрывая шутке Глеба.

– Ладно, Петровна, я поздравляю тебя с международным женским днем, желаю тебе здоровья и новых творческих планов в полете восемнадцатого марта.

– Служу Советскому Союзу! – ответила та, отключаясь.

Глеб хотел было опустить трубку на аппарат, но Виктория мягко остановила его и, нежно проведя ладонью по лицу, произнесла:

– Позвони мужикам-то, небось, на ушах стоят. Ты на них нарычал, они других грызть будут… А сегодня же праздник, всех дома жены ждут.

Виктория и уже ковыряющая в комнате замки чемоданов Шурка принялись разбирать багаж, когда Глеб, дозвонившись до начальника аэропорта, снова начал смеяться над «шпионскими» замашками своей находчивой тещи.

Глеб работал в своем кабинете на третьем этаже. За окном яркими цветами пестрела тундра, солнце стояло высоко, начинался август.

Документы, которые он сейчас смотрел, не нравились ему: инструктора, готовящие вопрос на бюро райкома партии, раскрыли тему плохо, а меры, которые они предлагали для решения вопроса, были поверхностными и проблемы не решали.

– Валя. – Он нажал на кнопку селектора и соединился с секретаршей. – Пригласите ко мне на… – Глеб задумался, пробегая глазами график своих сегодняшних встреч. – На шесть часов заведующего промышленно-транспортным отделом с документами по ТЭЦ. А к одиннадцати машину, поеду на рыбозавод…

Неожиданный звонок другого телефона не дал закончить разговор. Он повернул голову налево, – а именно с этой стороны, немного поодаль от бумаг и селектора, стояли два телефона, у которых вместо наборных кругов были большие, серебряного цвета гербы Советского Союза. Он прислушался, определяя, какой из двух звонит, и поднял трубку телефона председателя КГБ по Чукотскому автономному округу.

– Приветствую тебя, Глеб Михайлович, дело срочное и важное. – Голос в трубке был строг и серьезен. – Пограничники и военные сообщили, что над океаном обнаружена низко летящая цель. Похоже, это легкий двухмоторный самолет. На запросы они отвечают, но на английском языке, поэтому никакой ясности нет…

– Американцы? – перебил Глеб.

– Да. Судя по траектории полета, летят на Анадырь. Еще немного, и они нарушат государственную границу.

– Е мое, и какие наши планы? – Глеб хорошо помнил инструкции и секретные коды, которые описывали его действия в подобных ситуациях, но одно дело – читать свои обязанности, другое – кинуться их выполнять.

– Глеб Михайлович, звоните в обком, давайте начнем согласовывать свои действия и получать разрешение на ликвидацию цели. Все, не отходите от аппаратов. – В телефоне раздались гудки.

– Валя! – Он увидел, что кнопка селектора светится, и секретарша все еще находится на линии. – Машину к подъезду. Позвони пограничникам, пусть подгонят к причалу катер и ждут. – Глеб отключился, не дожидаясь ответа. Он знал – она все выполнит хорошо.

– Николай Иванович! – Соединился он с обкомом по второму, прямому телефону. – У нас нарушение границы, воздушная цель…

– Знаю, знаю! Жди! Мы ждем, и ты жди. В Москве решают, сбивать или сажать.

– Николай Иванович, пока они там решают, самолет-нарушитель либо уйдет, либо приземлится прямо у нас в аэропорту!

– Тебе говорят: жди! Все, не отходи от телефонов. – Раздраженно выкрикнул в трубку секретарь обкома и отключился.

Глеб поднялся с кресла, тишина съедала его мысли звоном и натягивала нервы. Подойдя к окну, он посмотрел на чистое и светлое небо.

– Нет, тут что-то не так! – заговорил он сам с собой. – Если бы это была провокация или фотографирование нашей береговой линии, то он бы летел высоко и уж точно не отвечал на запросы.

Прямой из комитета разразился звонком именно в тот момент, когда Глеб тянулся к трубке.

– Михалыч, пограничники мне говорят, ты катер на причале держишь? Давай через десять минут на нем встретимся, американцы запросили посадку, идут на Анадырь.

Он положил трубку, теперь вопросов стало еще больше. Надев плащ, Глеб достал из сейфа пистолет Стечкина и вышел из кабинета. Спускаясь по лестнице, он чувствовал, как громыхает сердце, адреналин вызывает азарт, приятная тяжесть пистолета вкупе с красными корочками секретаря и важностью происходящего переполняет его сознание гордостью.