Надо сказать, что позже, после пары месяцев страданий, я сломалась и устроила Джеймсу разборку по поводу всех этих умывальников, а он, бедолага, никак не мог понять причину моего возмущения. Тогда я потребовала, чтобы он продемонстрировал, как моет руки сам, и оказалось, что тот по очереди сует их то под холодную, то под горячую воду в ванной, но никакой проблемы в этом не видит. А на кухне под кран он подставляет тазик, и руки там под воду вообще никогда не сует. Я тем не менее решила не сдаваться, и он нехотя согласился вызвать водопроводчика. Когда тот пришел, Джеймс быстренько смылся в другую комнату, оставив меня объяснять, чего я хочу (а я всего-то хочу, чтобы горячая и холодная вода текла из одного, а не из двух различных кранов в ванной; или чтобы смешивалась она до попадания на мои руки, а не после – на кухне). Объяснить все это удалось не сразу, потому что понятие “смеситель” оказалось водопроводчику незнакомым. Кроме того, он страшно удивился: зачем это? А потом сказал, что если так сделать, то будет ужасно неудобно, что так здесь вообще никто не делает и что найти нужную мне подводку-смеситель от двух кранов к одному в ванной будет невозможно. Что же касается кухни, сказал он, то там кран намертво встроен в раковину, раковина – в кухонную мебель, и, чтобы его поменять, надо сделать по меньшей мере капремонт. И честно добавил: “И стоит вам все это затевать из-за какого-то там смесителя?” Короче, он ушел и больше не появлялся. И не хочет отвечать на мои телефонные звонки.
Да, так в то первое утро, настрадавшись с умыванием, душ я отложила на “после завтрака”, к коему пребывала уже в довольно раздраженном состоянии. Но светило солнце, гостиная выглядела очень уютно, и я решила полюбоваться видом из окна. При внимательном рассмотрении то, что изначально я приняла за милую зеленую лужайку, оказалось кладбищем: в самом центре городка, рядом с супермаркетом на жилой улочке и прямо напротив главного окна в доме Джеймса. Я несколько сникла, потом спрашиваю своего будущего мужа: “А вон там – что это за красивое здание, похожее на замок?” Джеймс настороженно поглядывает на меня и говорит: “Это школа-интернат для умственно отсталых детей”. Я сникаю еще больше, затем с искрой надежды интересуюсь: “А тот симпатичный дом с большими окнами и ажурной резьбой на балкончиках?” – “А это, – гордо сообщает Джеймс, – дом престарелых, очень привилегированный, кстати!” Я грустно отхожу от окна и понимаю, что на сегодня мне достаточно информации о наших соседях. Мой же будущий муж доволен и счастлив: после завтрака, который сегодня готовит он сам, мы идем подавать заявление в местный регистрационный офис (ЗАГС по-нашему).
Перед выходом из дома я решаю все же быстренько заскочить в душ, но, наученная горьким опытом, предварительно его изучаю. Выясняется вот что: газовый бойлер установлен на кухне, на другом конце квартиры от ванной, и нагревшаяся в нем вода сначала по трубам проходит через весь дом. Поэтому, когда откручиваешь кран горячей воды в душе, то она вначале холодная, потом – страшно горячая, и тут уж не исхитриться поймать “между”. Я решаю, что делать надо все так: включить холодную воду, потом добавить горячей (которая на самом деле пока еще холодная), а минут через пять попробовать, что получилось, и решить, надо ли добавить или убрать горяченькую. При этом лицо у Джеймса постепенно становится скорбным: в Англии платят за воду по количеству израсходованных литров и в квартирах установлены счетчики.
Вылезаю из душа и с любопытством обнаруживаю, что здесь не пользуются полотенцами для ног. Вместо него на полу в ванной лежит половичок – на него-то и надо становиться.
А потом Джеймс доверительно мне рассказывает, что многие англичане (особенно старшее поколение) считают, что если мыть лицо мылом “Пальмолив”, то не будет морщин. И повсюду возят с собой махровую тряпочку для умывания и использования ее в качестве мочалки.
Наконец мы собрались и отправились в местный ЗАГС. Он располагался в маленьком старинном домике, похожем скорее на милую, утопающую в цветущих кустах дачку, чем на регистрационный офис в моем представлении. Доброжелательный дедок, принимавший документы, тут же сообщил, что вынужден нас разочаровать: если бы мы с такими же намерениями (пожениться то есть) и с такими же бумагами пришли к нему два месяца назад, все было бы в порядке. А теперь, раз я здесь, в Англии, нахожусь по обычной туристической визе, принять наше заявление он никак не может. Мне надо снова ехать в Москву, получить там “визу невесты” и только потом явиться к нему на прием. Пока он все это нам рассказывал, настроение у Джеймса начало ухудшаться, мое же подозрительно быстро поползло вверх.
Читать дальше