Валерия Лисичко - Одинокий отец с грудным ребенком на руках снимет жилье. Чистоту и порядок гарантирую

Несколько водителей предлагали подвезти за скромное финансовое вознаграждение, но денег у Сгущёнкина не было.

Мимо шли автобусы, толь к о Сгущёнкин знал, что с автобусом ему точно не по пути: слишком много людей и маршруты внутри города. А ему нужно гораздо дальше, туда, где на улицах не висят его портреты. Фиолетовая волга остановилась около Сгущёнкина, он наклонился к водительскому окошку и онемел: за рулем сидел зазывала – тот самый, похожий на лягушку. А рядом с ним – громила с заячьей мордой.

– Куда путь держишь, музыкант? – спросил лягух.

Сгущёнкин замялся.

– Подальше… из этого города, – робея, ответил Сгущёнкин.

– Садись, подвезём.

– У меня денег нет, – виновато ответил Сгущёнкин.

– Садись, садись, поможем бродячему музыканту.

– Я с ребёнком, и кошками, – совсем вяло добавил Сгущёнкин.

– Не слепые. Ты садишься?

Ребята помогли погрузить вещи в багажник, правда спортивная сумка и один тюк не влезли, их пришлось взять в салон.

Оказавшись в привычной атмосфере автомобильного салона, Лиза переливчато замурлыкала и выбралась из сумки. Котёнок за ней не торопился притаился на дне.

Лиза расположилась по соседству со Сгущёнкиным, а маленький Толечка устроился у папы на руках. Отец семейства погрузился в грустную думу. Он не заметил, как занервничал лягушкообразный водитель, как неспокойно он поглядывал в зеркало заднего вида и наращивал скорость.

Из раздумий Сгущёнкина вывел только пронзительный вой сирены.

Он обернулся. Их преследовал полицейский автомобиль. Сгущёнкин судорожно сглотнул. «Всё-таки они меня вычислили», – подумал он и вжался в сидение.

Толечка радостно захлопал в ладоши и засмеялся. Лиза вернулась в сумку к котёнку. Добрые бандиты психовали.

Лягух резко вывернул руль и машина ушла с дороги на «пересечёнку».

Сгущёнкин охнул, Лиза зашипела, а Толечка с удивлением посмотрел на папу: мол, что происходит? А? Сгущёнкин проникся искренней благодарностью к лягуху и его зайцеобразному товарищу: так рискуют ради его шкуры! Вот это люди!

Ситуация становилась всё более опасной и неконтролируемой.

«Уж лучше сдаться,» – думал Сгущёнкин, подлетая на кочках и с трудом страхуя Толечку.

Лиза накрыла своим мягким пузом котёнка и вцепилась в сидение всеми когтями.

– Стойте, стойте! – завопил Сгущёнкин! – Хватит! Спасибо вам, но не стоит меня спасть, я сам, как-нибудь. я жить хочу!

– Рот закрой! – рыкнул на него лягух и.

Машина подлетела на кочке, сделала сальто и приземлилась на четыре колеса. Мотор заглох. Ушастый выругался, дёрнул ручку дверцы, выскочил из машины и дал дёру. Зайцеобразный последовал его примеру. А Сгущёнкин, не успевший оправиться от шока, так и остался сидеть в машине, судорожно обнимая Толечку. Первой от испуга оправилась Лиза.

– Мяу? – мягко спросила она у Сгущёнкина и потёрлась о его руку. Под «мяу» она имела в виду: всё закончилось?

Прикосновение Лизы привело Сгущёнкина в себя, он погладил её по голове, погладил по голове Толечку.

– Мы живы, – сказал он с облегчением.

Лиза принялась нализывать Шкреди, а к фиолетовой Волге подъехали полицейские машины с мигалками.

– Вы окружены! – сказал полицейский в микрофон. – Сдавайтесь, жулики!

Сгущёнкин на нетвёрдых ногах выбрался из машины.

– Сдаюсь, сдаюсь, – причитал он. – Я… я. это правда, где я на плакате. Я – Вольдемар Сгущёнкин. Вяжите меня. Вяжите.

Полицейский подошёл к нему и разочарованно хмыкнул. Он преследовал главу банды жуликов, а тут…

Но Сгущёнкин, погрузился в глубокое раскаяние (за что именно, он толком не знал, но тем не менее раскаивался). Сгущёнкин так расчувствовался, что протянул полицейскому бумажку с надписью «Разыскивается» и своим портретом.

Настроение полицейского резко повысилось. Что ж, преступника какого-никакого, а поймали.

– Только я сына люблю! Мой сын это! Мой! – Заговорил Сгущёнкин бойко, когда первые волны страха и невесть откуда взявшейся вины сошли.

Сгущёнкина арестовали. А за вещами, сыном и кошками вызвали его бывшую супругу. Она долго отнекивалась от кошек, но полиция обязала её взять животных, «до прояснения обстоятельств и как собственность обвиняемого».

В этот насыщенный событиями день Анна Николаевна пришла с работы поздно. Она удивилась отсутствию Сгущёнкина, зашла в его комнату и обнаружила её точно в том состоянии, в каком она была до заселения Сгущёнкина. Она так и села.

– Сынок! – позвала Анна Николаевна.