Сергей Дубянский: Бизнес-леди и ее дочь

Детское сознание не в состоянии оценивать вероятность наступления события, и дело тут не в незнании высшей математики, а в изначально восторженном отношении к жизни, поэтому для Даши болезнь классного руководителя, мгновенно стала свершившимся фактом. Перескочив через ставший совсем не опасным визит матери, она принялась планировать, чем можно занять целых сорок пять свободных минут.

Пока она завтракала, одевалась, ехала в машине, и даже когда уже шла по коридору рядом с матерью, словно ледокол, рассекавшей стайки учеников, Даша была уверена, что Лариса Ивановна, действительно, заболела, поэтому когда та вышла из учительской в привычном коричневом костюме и с журналом под мышкой, просто остолбенела.

– Подожди здесь, – сказала мать строго и направилась навстречу учительнице.

Потом они отошли к окну; лица у обеих были серьезными и говорили они серьезно. Только тут Даша осознала, что чудес не бывает и делать на них хоть малейшую ставку нельзя; так же, как нельзя и надеяться на Бога. В голове возникла такая жуткая смесь страха и беззащитности, что она даже не могла вспомнить, с чего это ночью стала уверена в успешном разрешении ее реально дурацкого поступка.

Мать передала планшет Ларисе Ивановне, та сунула его в журнал и вместе они подошли к Даше.

– Идем, – приказала мать сухо, и Даша пошла, не решившись даже спросить, куда. Вся ее сущность, будто скатилась вниз, а мысли, наоборот, улетели вверх – получалось, что шла одна оболочка, именуемая телом.

Втроем они вошли в тут же притихший класс. Правда, звонка еще не было, поэтому никто не суетился, занимая места за партами. Все смотрели на незнакомую женщину, совершенно потерянную Дашу и с интересом ждали продолжения.

– Здравствуйте, ребята, – сказала Лариса Ивановна, – у нас случилось ЧП. Помните, у Наташи Гороховой пропал планшет?

Невнятный гул голосов подтвердил, что все об этом помнят.

– Так вот, загадочным образом он обнаружился у Даши Скворцовой. Наташ, это твой?

– Конечно! Дашка, значит, ты его сперла?

– Ничего я не сперла!

– Разумеется, нет, – Лариса Ивановна улыбнулась, – он сам запрыгнул к тебе в рюкзак и спрятался там, да?

По классу пробежал смешок, и, глядя в лица ребят, Даша подумала, что переоценила свое место в классной иерархии.

– Не запрыгнул, – она опустила голову, – но я не крала…

– Даш, как тебе не стыдно врать? – вздохнула учительница, – ребята, и что нам теперь делать?

– А давайте сдадим Дашку в детскую комнату! – весело предложил Грошев – ему, наверное, было скучно одному состоять там на учете. Все засмеялись, понимая, что предложение несерьезное, ибо в России своих ментам не сдают ни при каких обстоятельствах.

– Мы объявим ей бойкот до конца года! – крикнула Галка Саенко, всегда знавшая, что и в каких случаях надо кричать.

И это было уже реально. Даша представила, как привидением бродит среди сразу ставших бывшими, друзей; как Артем смотрит сквозь нее на других девчонок; как… как даже списать не у кого! Множество кошмаров слилось в огромный черный ком, и Даша заплакала.

– Я, правда, не хотела… ну, пожалуйста… как же я буду…

– Ребята, послушайте!

В классе сразу стало тихо. Услышав уверенный голос матери, Даша тоже подняла успевшее сделаться мокрым лицо.

– Ребята, что б не случалось в жизни, на ближайшие годы вы все равно останетесь единым коллективом. Вы все равно должны общаться, помогать друг другу и, поверьте, еще не известно, кто с кем будет дружить, а кто с кем враждовать к окончанию школы. Поэтому у меня есть встречное предложение – давайте обойдемся без бойкота. На первый раз, а я уверена, что он же и последний, вы прощаете Дашу, а я сама ее накажу.

– Чего, неделю в кино пускать не будете, да? – ехидно спросила Наташка, второй день пребывавшая в центре внимания и наконец-то ощутившая себя, «звездой».

– Причем здесь кино? – мать пожала плечами так, словно все были обязаны знать способы наказания четырнадцатилетних девочек, уличенных в краже, но поскольку класс молчал, ей пришлось пояснить, – за свой поступок Даша получит ремня.

– Круто, блин! – как всегда, засмеялся Кручинин.

Даша была в шоке. До этого ее даже шлепали так давно, что знала она об этом исключительно со слов матери, а самое страшное наказание, которое помнила, было стояние в углу в третьем классе, когда вместо того, чтоб убирать в комнате, она сбежала к подружке смотреть видик. Что такое ремень, Даша даже представить не могла; это было нечто из старинной жизни, которую они проходили по истории – да, тогда детей и даже некоторых взрослых, вроде, наказывали таким варварским способом. И, вот, мало того, что теперь этот ужас обещали ей, так еще и весь класс был в курсе!