Макс Саблин - Чалын – дочь снежных вершин. Книга 1. Южные ветры

– Кха-кха! Кха-кха! – закашлялся он, потирая шею.

– Ха-ха-ха! – снова рассмеялся хан. – Учинчи Кулак, ты забыл, к кому пришёл?

Своё прозвище – Третье Ухо – человек-барсук получил от хана Боджинга. Учинчи Кулак был его тайным осведомителем. Он исправно приносил ему свежие новости и получал за это награду.

– Хан Боджинг! Нет, нет, вовсе нет. Кха-кха!

Учинчи Кулак поднялся на колени и затрясся от холода. Привыкнув к тёплой звериной шкуре, он уже давно не превращался в человека, и сейчас ему приходилось мириться со своей участью оказаться нагим не по собственной воле. Дыхание человека-барсука прерывалось, голова тряслась. Обхватив себя руками, он принялся потирать плечи.

– А теперь тебе они нужны? – указав плетью на драгоценности, спросил хан.

– Н-н-нет.

Учинчи Кулак с жадностью посмотрел на другую кучу, с мехами. В ней, среди звериных шкурок, лежали дорогие шубы и шапки, а эти вещи могли бы его согреть.

– Возьми! – дал разрешение Боджинг.

Учинчи Кулак подполз на коленях к мехам, быстро перебрал их, и, выбрав самую богатую шубу из горностая, потянул её за рукав.

– Э-э-э! – раздался возмущённый оклик Боджинга.

Услышав хозяина, Учинчи Кулак убрал шубу в сторону с притворным видом, как будто изначально собирался сделать это сам, без порицания хана. Человек-барсук вытащил другую – лисью шубу. Она оказалась самой простой и к тому же старой. Ко всему прочему, её правый рукав был заметно длиннее левого. Без особого удовольствия Учинчи Кулак накинул её на себя и затих.

Хан вальяжно прилёг на бок, неторопливо поднял чашу с поостывшим отваром из трав и приготовился слушать.

– Буура [26] ведущего шаг я слышал сегодня, а за ним и топот всего каравана, – заговорил Учинчи Кулак.

– Как далеко они идут?

– Тихим ходом путь в два дня вас с ними разделяет. Шаг их тяжёлый, груза много.

Боджинг призадумался.

– Что ещё?

– У Ойгор-хана дочь родилась.

– Хорошо, – ответил Боджинг.

– Да, да, Боджинг-хан, дети – это хорошо.

Учинчи Кулак замолчал.

Хан взглянул на чашу, сделал из неё глоток и снова обратил свой взор на человека-барсука. Учинчи Кулак что-то не договаривал. Почёсывая голову, он пребывал в раздумьях. Его взгляд устремился в пол.

– Всё? – спросил хан.

Учинчи Кулак встрепенулся.

– Боджинг-хан, за плохую весть меня простите.

– Что там у тебя? – прорычал Боджинг.

– Племя ваше, то, что соседствует с ханством Ойгорским, к Ойгор-хану ушло.

– Нурцы?! Ха! Пусть убираются, мне они не нужны.

– Нет-нет, Боджинг-хан. Жить они там же остались, в Долине семи водопадов. Вот только от вас отреклись, – тихим, дрожащим голосом закончил Учинчи Кулак.

– Что? – возмутился Боджинг.

Хан нахмурил брови, его лицо исказилось, глаза налились кровью.

– Долина семи водопадов моя! – процедил он сквозь зубы.

Всё дело в том, что землю, заселённую вольными племенами, хан Боджинг считал своей, а потому не собирался разделять её с чужаками. Но на самом-то деле Долина семи водопадов ему не принадлежала точно так же, как не принадлежала она и нурцам. Земля Уралтая была едина для всех. Любое племя могло свободно кочевать и каждый раз выбирать себе новое место для жизни. Так было и с нурцами. Изначально их род расселился в Долине семи водопадов, а уж потом, во времена правления отца Боджинга, присоединился к ханству. Со временем власть от отца перешла по наследству к сыну, и ханом стал Боджинг. Он постоянно увеличивал дань нурцам, что возмущало народ. Однако, зная буйный нрав своего правителя, люди терпели его, они боялись мести. Наконец, племя решилось на отчаянный шаг и перешло в подданство Ойгорского ханства.

«Ойгор-хан – кезер храбрый, умный. Его так просто не возьмёшь», – подумал Боджинг.

Приняв мудрое решение, поостывший хан перевел хитрый взгляд на сокровища и распорядился:

– Ойгора с рождением дочери поздравишь. Ему подарки от меня привезёшь. Всё, что здесь видишь, отдашь и столько же пообещаешь. Мне нурцы не нужны, я свободу им дарю.

– А земли? – нерешительно спросил человек-барсук.

– Что? – возмутился хан.

– Их он отдаст? – замявшись, продолжил Учинчи Кулак.

Прошёл год. За это время к Ойгорскому ханству присоединились ещё два племени. Хан Ойгор пополнил ряды своего доблестного войска свежими силами, а вместе с тем обрёл врага в лице южного соседа – Боджинга. Один за другим в Яраш-Дьер приезжали посланцы злобного хана. Они привозили с собой нечистые, омытые кровью и слезами дары: драгоценности, дорогие меха, домашнюю утварь. Да только отправлял Ойгор чужаков обратно словом твёрдым, отчего злился Боджинг, но ничего поделать не мог.