Екатерина Мириманова - Призрак и я

Внезапно ее взгляд остановился на Толине, который наблюдал за ней, возлежа у балкона в прежней позе. В его глазах читалось что-то странное. Но, заметив, что она за ним наблюдает, он выпрямился в воздухе, подлетел к ней и молча протянул руку.

— А теперь мы отправимся за тем, зачем ты здесь, — сказал он, и они спустились.

Он отворил калитку. «Странно, что не прошел сквозь нее, как это обычно делают в фильмах про привидения», — пронеслось в голове у Лиды.

— Ну, я же не привидение, — ответил Толин.

Она уже и забыла, что здесь все мысли становятся слышны.

Я открыла глаза и огляделась. Устав дребезжать на прикроватной тумбочке, телефон рухнул, и теперь его трели раздавались откуда-то снизу. Я села на кровати. Мне снился какой-то странный сон, но о чем, я никак не могла вспомнить. Кажется, про моего бывшего, и еще в голове вертелся образ незнакомой пожилой женщины. В общем-то это уже не важно, потому что если через пять минут я не выбегу из квартиры, то непременно опоздаю на работу. Раньше я об этом, вероятно, даже не задумалась бы, но во времена кризиса и повальных увольнений раздражать работодателя казалось не лучшей идеей.

Вскочив с кровати и встряхнув головой, словно пытаясь скинуть с себя все еще давящие оковы сна, почти побежала в ванную. Попить кофе я уже явно не успеваю, равно как и накраситься в спокойной обстановке. Умываясь и внезапно задержав взгляд на своем отражении, я на мгновение задумалась. Конечно, тридцать четыре года — это совсем немного, если рассматривать цифру в масштабах всей жизни. Однако морщины с каждым годом становятся все заметнее, и каждый раз, думая о прожитом отрезке жизни, я невольно раскаивалась из-за того, что так толком ничего и не достигла.

Я неплохо выглядела, постоянно занималась в тренажерном зале, придерживалась диеты, но все равно не могла похудеть до размера своей мечты — сорок четвертого. Какого цвета у меня были волосы в юности, пожалуй, не мог сказать уже никто, даже моя собственная мать, так часто я перекрашивалась во всевозможные оттенки. Однако в тридцать мой стиль сформировался, и я остановилась на рыжем, не ярком, а глубоком, что-то вроде окраса ирландского сеттера. Серые глаза все чаще выглядели уставшими, потому что выспаться при моем графике работы было практически невозможно. Наверное, меня считали привлекательной, я скорее нравилась мужчинам, но они никогда не воспринимали меня всерьез или, по крайней мере, умело скрывали свои чувства.

Мысли неслись так быстро, как будто сейчас не девять утра, а как минимум шесть вечера.

Через пять минут я уже сидела в еще не прогретой машине, пытаясь нанести тон на лицо, глядя в зеркало заднего обзора. Наконец совсем новенькая машина резко тронулась с места назад, и тут же раздался протяжный агрессивный гудок. Я оглянулась. Огромный джип стоял в сантиметре от моего багажника, и я почему-то его не заметила!

— Идиотка, куда едешь?! — услышала я мужской голос из открытого окна.

Возможно, если бы имелось время, я тоже опустила бы стекло и сказала все, что думаю об обладателе этого большого черного коня, но сейчас было совсем недосуг заниматься потасовками. Я и так опаздывала на полчаса.

И могла думать только об одном: как не попасть на глаза моей начальнице Насте, отличавшейся большой долей проницательности и изрядной толикой стервозности, в хорошем значении этого слова.

Я завернула на заправку, чтобы купить бутерброд и кофе. Пытаясь рулить одной рукой, держа сэндвич в другой, неспешно выкатила на дорогу. Машин, как обычно, было очень много. Встав в пробку, я вздохнула с облегчением. Теперь можно спокойно допить бодрящий эспрессо, накраситься и собраться с мыслями. Сегодня мне предстояла важная встреча с рекламодателями, которых ни в коем случае нельзя упустить. В последнее время все глянцевые журналы уменьшились в объемах в два раза, а некоторые и вовсе закрылись, поэтому появление этой фирмы все восприняли как подарок судьбы.

Небо все сильнее нахмуривалось, и вот уже мелкие капли дождя застучали по лобовому стеклу, а «дворники», уныло постукивая, задвигались из стороны в сторону. Я открыла окно и зажгла сигарету. Сколько раз пыталась избавиться от дурной привычки, но каждый раз случалось что-то, что выбивало меня из колеи, и я снова начинала курить. Промозглый ветер дунул в окно так резко, что захотелось немедленно бросить начатое, но вместо этого я просто включила печку на максимум. По машине разлилось приятное усыпляющее тепло, мгновенно перемешивающееся с воздухом с улицы. Запахи выхлопов, нотки сигаретного дыма и кофе смешались, создав в машине ту самую атмосферу, которая так умиротворяла меня по утрам. Внезапный звонок телефона вывел из задумчивости.