Сережа Павловский - Мутный пассажир (сборник)

Разве что я впервые серьёзно задумался о том, что надо сделать ремонт. И вторая мысль была – надо на него накопить. А ещё я теперь мог у себя прописать кого угодно и на сколько угодно. Разумеется, девушек. Больше мне ни с кем не надо было договариваться, что у меня кто-нибудь останется на ночь.

Как правильно заметил один мой хороший знакомый, зашедший поздравить меня с новосельем:

– Вот только, Тёма, у тебя появится своя квартира, у тебя тут же появится и женщина.

– Было бы неплохо. Надеюсь, ты прав, – ответил я, восхищаясь его фразой. – Хорошо сказал, друг!

Он оказался прав. Может, вообще, может, только насчёт меня, но к моей малосемейке женщина и правда прилагалась. Только она появилась не тут же, как он уверял, а через полгода. И не одна, а целых девять!

Я нормально относился ко всем именам: женским, мужским. Но к каждому имени у меня был прикреплён свой стереотип. К примеру, Аня и Лена – почти всегда шлюхи. Можно вызвать десять проституток, четыре из них будут Анями (Энн, Анютка, Анетта и Аннет), четыре – Ленами (Элен, Елена, Ленулька и Лена_Лена), а две оставшиеся – какими-нибудь Марианнами или Стеллами. (Я никогда не вызывал шлюх, но всегда считал, что так оно и будет.)

Оля – почти всегда задрот, скромняжка и хочет быть просто с парнем. Секс там фигурирует месте на десятом.

Ирина – такая… эээ… Считает, что самая умная, но на деле всегда обламывается.

Таня на людях вечно красуется собой, всем говорит, что она самая лучшая и самая-самая, а про себя, оставшись наедине, всегда думает: «Блин, какое же я чмо».

Евгения хочет иметь член и мечтает отстрапонить всех непослушных.

Я не хочу придерживаться этой идеи (не про Евгению, а вообще – идеи про имена), просто у каждого человека при определённых словах в голове возникают свои ассоциации. Так же и у меня. Ассоциировались только имена, а не люди. По типу: Василий – это диагноз.

Причём стоило только одной представительнице определённого имени в моих глазах облажаться – всё, по-другому я про это имя не думал.

До определённого момента я вообще не хотел заниматься сексом с девушкой, имя которой у меня уже было на слуху. Если когда-то у меня уже была одна Света, второй Свете со мной не везло.

И такой фигнёй я перестал страдать сначала со второй очень красивой Аней, а затем со второй очень красивой Леной.

А ещё я всегда хотел вертеть на своём члене только блондинок. Но сначала я изменил своей идее со второй очень красивой брюнеткой Аней, а затем со второй очень красивой брюнеткой Леной. Теперь понятно, почему эти имена у меня ассоциируются со шлюхами?

После них я стал сноснее относиться к девушкам с другим цветом волос и с именами, которые для меня новыми не являлись. Хотя по-прежнему мечтал перепробовать на вкус как можно больше женских имён, носительницами которых являлись исключительно блондинки.

С Наташей_один я познакомился случайно на работе. Она ошиблась дверью и заглянула не туда – ко мне. Что-то спросила злым тоном, я ответил приветливо, потом что-то ей рассказал, она слегка повеселела, ушла, а потом снова пришла, опять что-то спросила, улыбаясь, как бы ожидая приглашения куда-нибудь в свободное время. Напросилась, дождалась, и я клюнул, потому что у меня ни разу не было блондинки по имени Наталья. Да вообще – ни разу не было девушки с таким именем.

Мы стали иногда проводить время вместе. Было хорошо, да. Она была опытной.

Имя Наталья у меня всегда ассоциировалось со злой и некачественной женщиной. Когда я учился в пятом классе, со мной за партой сидела девочка по имени Наташа. Она была очень красивой девочкой, и я всегда хотел с ней дружить, но не знал, как с ней сблизиться. Уж больно много у неё было ухажёров. Да и сама она была очень высокомерной.

Один раз я пропустил учёбу по болезни и решил ей позвонить, чтоб узнать домашнее задание по нескольким предметам. Я сразу решил, что звонить буду именно ей.

Может, я позвонил не вовремя, может, она по натуре была такой кхм-кхм. Но она сказала, что дневник у неё далеко и ей сейчас некогда заниматься ерундой, в том числе – разговаривать со мной по телефону.

Это был не только удар по яйцам. С того момента все Наташи мне стали казаться злыми и всегда неудовлетворёнными. И в этом я убеждался всякий раз, когда где-нибудь сталкивался с новой Натальей.

Знала бы она, сколько сил мне тогда понадобилось, чтобы ей позвонить. Когда я набирал её номер и звал к телефону Наташу, от волнения чуть в штаны не надул. Бабы – такие бабы, вообще мало что ценят.