Сережа Павловский - Мутный пассажир (сборник)

Чаще всего половые действа совершались в моей комнате, и моя мачеха постоянно ворчала, что у нас не квартира, а проходной двор, в который заходит столько разных баб – бордель просто.

– Где ты их находишь, Артём? – удивлённо вопрошала она.

– Мать, я красив, неплохо сложен и вдобавок учусь в колледже, – отвечал я. – В общежитии живёт много красивых девушек, которые приехали сюда получить образование, и любовное в том числе.

– Смотри, не доучись до половых болячек и детей, Казанова/дон Хуан, – улыбалась мама.

– Мамаша, я профессионал, – отвечал я.

Конечно, сейчас я понимаю, что в глазах взрослой женщины выглядел смешно и нелепо со словами «я профессионал», «много девочек-целочек едут учиться в другие города именно за тем, чтоб получить попутно и сексуальное образование на моём члене».

Я рад, что со временем осознал свою позёрскую никчёмность, и рад, что время, когда я так думал, закончилось. Хорошо, что я это только матушке говорил. Ну, может, двум-трём тёлкам ещё, это фигня. Но некоторые сами были не против называть меня Поливатель Вагин. Вернее – повелитель, но я настоял на поливателе, потому что при слове «повелитель» я невольно вспоминал свою первую девушку.

Моя настоящая мама умерла много лет назад – погибла в ДТП: она переходила дорогу в неположенном месте, и её сбил мент, не справившийся с управлением. Мне тогда было четыре года. Я запомнил её странной, она всегда была себе на уме и считала, что всем вокруг не помешало бы поумнеть. Я тогда не понимал эту фразу – себе на уме, я просто так охарактеризовал ею свою маму однажды, и до сих пор, когда я слышу где-нибудь выражение «себе на уме», вспоминаю свою маму.

Через три года после того случая мой папа женился второй раз, прописав свою новую женщину в нашей скромной двушке.

Моя новая мама относилась ко мне хорошо. Наверное, не так, как относилась бы ко мне моя настоящая мама, но жаловаться мне было не на что. Новых детей они с папой не заделали, поэтому я так и остался единственным ребёнком в семье.

У меня продолжали появляться новые девушки, но серьёзных отношений с ними не получалось. Возможно, из-за моего молодого возраста… И я всё так же ничего не чувствовал в моменты расставаний с ними.

Наоборот, это было для меня что-то вроде спорта или азарта: так, надо быстренько найти новую. Но с новыми происходило то же самое, а я всё никак не мог влюбиться. Или даже не разрешал себе влюбиться в них, а им – в себя.

Не сказать, чтоб у меня было так уж много девушек. Мачеха ведь не знала, что сексом я занимался не со всеми, некоторые просто так заходили в гости. Но сексуально неудовлетворённым я себя не чувствовал.

Когда я учился на последнем курсе, у меня умер папа. Он был большим любителем выпить, и его запои иногда достигали пяти недель.

Однажды он перебрал настолько, что у него открылась язва и его стало рвать какой-то чёрной фигнёй. Может, он уголь настаивал в погребе и недодержал? Он упал на пол, схватившись за живот, но дождаться «скорую» был не в состоянии – чёрный человек освободил его раньше.

Теперь мы с мамой стали жить вдвоём, но понимали, что, по большому счёту, мы друг другу чужие люди, нас ничего уже не связывало, и за двенадцать лет совместного проживания мы так и не сблизились как следует.

Мы решили разменять нашу двухкомнатную квартиру на две МСО. Хотя, возможно, было бы правильнее просто выселить мачеху и отправить её туда, откуда она пришла…

Ну и как только я получил диплом, мы с мачехой разъехались. Теперь я жил один.

– Здравствуй, взрослая жизнь! – сказал я вслух, ходя по пустой комнате своей малосемейки из угла в угол.

– А вообще, что такое взрослая жизнь? – думал я. – Я с десяти лет готовлю, мою посуду, стираю, убираюсь и глажу. Я сам хожу по магазинам. Я с восемнадцати лет работаю, а в девятнадцать остался совсем без родителей. То, что у меня теперь есть свой скромный угол, – это всего лишь формальность. Преимущество только в том, что мне не надо будет ждать утром, когда освободится ванная или туалет. Собираться на работу тут, кроме меня, больше некому.

После недолгих размышлений я пришёл к выводу, что «взрослая жизнь» – весьма относительное понятие. По крайней мере, у меня она началась не с появлением собственной квартирки. Или самостоятельная жизнь? В смысле, относительное понятие – «взрослая жизнь в тот момент, когда ты начинаешь жить отдельно от родителей». Или отдельн… Подождите, я запутался!

Я хочу сказать, что я давно уже живу самостоятельно. Я не хвастаюсь и не… Ладно, неважно.