Валентина Федорова - На качелях судьбы

Сейчас, когда большинство людей, опомнившись, стали составлять своюродословную ко мне часто обращаются люди и спрашивают: кто Вы, к какому роду принадлежите? Приводят сравнения, говорят, что я похожа на ту-то и ту, ещё что-то в этом роде. Или ещё лучше. Был со мной случай. Выхожу как-то из метро, ко мне подходит женщина и представляется, помощником режиссёра, подбирающим кадры для массовки, говорит, что я кого-то ей напоминаю и приглашает подойти на Ленфильм… Я не отказалась. Стилисты меня приодели для съёмок того времени и прямо сказали, очевидно, в шутливой форме, что вот чистая княгиня Белозерская, и так меня называли все дни съёмок, пока не закончился сюжет. С этого времени началась моя актерская жизнь. Меня часто приглашали для участия в фильмах того времени.

Вспоминая краткий рассказ отца, я стала удивляться: почему это стало меня преследовать повсеместно… Очевидно, наказы умерших даются не зря. Их надо выполнять.

Это отражение из прошлого не дает мне покоя. Я хочу знать всё, понять, осмыслить.

Прошлое! Открой мне завесу, рассуди! Господи! Помоги выполнить наказ отца! Направь на путь истины! И… помилуй!

Проявлять энтузиазм, двигаться дальше, не стоять на месте, значит ощущать себя чем-то большим – и ограничение времени для тебя не существует.

Энтузиазм – это не пустой оптимизм, а силы, исходящие из глубины души. Это пламя огня, постоянно жгущее сердце, и позволяет ему творить историю прошлого, настоящего и будущего.

Она лежала на тёплой русской печи, изредка корчась от боли. Когда боль отступала, она смотрела на выбеленный потолок, стены и временами впадала в забытье. Ей в голову приходили воспоминания о тех событиях, из-за которых она оказалась в этой далекой глуши… Как много лет тому назад она ехала к мужу в Сибирь в карете, запряженной лошадьми, изредка менявшимися на переправах, из Петербурга. Каретой-то не назовёшь, а небольшая крытая повозка, под сидением которой находилась одежда, домашний скарб. Повозка была тесной, трудно было вытянуть ноги, и они отекали. На остановках за маломинутные прогулки ноги не успевали отдохнуть. В переднее окошечко виднелась дорога, уходящая в необъятную даль. Временами виднелось золотое море поспевающей ржи, высокие старые сосны сменялись берёзовыми околками, вокруг был смешанный лес. По бокам небольшие озёра, заросшие камышом и густою травою, а кое-где и болото, болото… На зелёных лугах росли полевые цветы, от которых исходил приятный запах. Останавливались, чтобы поразмять затекшие ноги от поездки. Ехали долго, уже шестые сутки. Начал накрапывать дождь, пошёл ливень. Надо понемногу ехать дальше, покачиваясь в дреме.

Зато после дождя свежий чистый воздух! Широкий луг, омытый дождём, блестит на солнце. На душе от свежести яркой зелени легко и радостно. Ветер гонит небольшие тучки, и они тенью бегут, покачиваясь, или, скорее, плывут по траве, напоминая о вселенной, которая заполняет созданное для нас пространство. А земная жизнь шла своим чередом: она спешила к мужу, чтобы скорее с ним встретиться и не расставаться, соединив его судьбу со своей долей. Его сослали на каторгу за революционный настрой в Омскую область.

Название небольшого в то время города Омска расшифровывалось, как «Особое Место Ссылки Каторжан». Но рано или поздно ссылка закончится, и они вновь вернутся в Петербург. Поэтому она особо не унывала, так как очень хотелось быстрее с встретиться с мужем и быть вместе.

Она очнулась от адских режущих болей, возникающих время от времени. Лёжа поглаживала живот, подставляла кулаки под спину, как её учила повитуха на тот самый случай. Боль опять уходила на время и снова возвращалась. Передышка. Она снова начала рассматривать небольшую деревенскую комнату, чисто убранную с домотканными дорожками. Ждала, чтобы хоть кто-нибудь появился.

Муж находился при исполнении возложенных на него обязанностей. Оставалась надежда на соседку. Она последнее время часто заглядывала к ней, зная её положение.