Вячеслав Ворон - Ёсь, или История о том, как не было, но могло бы быть

– «И разорвать цепи неравенства, сломать хребет дракону порабощения», – подхватила Надежда, процитировав Маркса Энгельса.

– О, я смотрю вы начитанная барышня. Читали Маркса Энгельса, похвально, похвально, – возрадовался Троцкин. – Я так понимаю, мы сегодня точно определили свое будущее, – усиливая интонацию, процитировал Маркса Лев. – И кто не с нами, – произнеся, как призыв, он вопросительно посмотрел на зал.

– Тот против нас, – хором откликнулся весь зал.

Новый рейс «Титаника» доплыл до берегов Южной Америки и доставил очередную партию туристов и эмигрантов в страны испанских конкистадоров. Никита Хвощов знал, кто его вызвал, но никак не мог взять в толк, зачем. Зачем он, скромный ботаник и селекционер, вдруг понадобился самому Сталену, да еще в Мексике. Никита был лауреатом его премии за селекцию кукурузы для вы ращивания оной на Соловецких островах и полях Крайнего Севера. Еще в студенческие годы молодого Никиту заин тересовала данная культура своей необычайной красотой, стойкостью к различным погодным и иным условиям. Он с упорством фанатика начал изучать данный вид культур и, учась на пятом курсе биологического факультета Агро БиоЭнергетического Института, на кукурузе защитил дис сертацию. И пошел семимильными шагами по коридорам ботанической науки.

Для начала он засеял выведенными еще в годы студенчества сортами весь целинный край: Казахстан, Поволжье, Урал и даже Дальний Восток. И когда появились первые побеги и початки, Никита вывел сорт, который мог плодоносить два раза в год. Это привело к избытку маиса, так кукурузу называло местное население, что повлекло за собой прирост свиноферм у того же населения и увеличению поголовья хрюшек в данных областях. И уже когда стали появляться излишки свинины и кукурузы, то местные производители наладили отгрузку излишек соседствующим областям. А взамен они стали получать порох, бенгальские огни, фейерверки, хлопушки. Всевозможные изделия для бытия, ведра, тазики, кастрюли, открывалки для вина, коромысла и т. п. И после насыщения областей этой утварью вагоны с переполненными до верха закромами двинулись на запад и заполонили данной продукцией все территорию Страны Советов. Правительство Страны Советов посчитало это экономическим прорывом и поручило молодому специалисту наладить произрастание кукурузы в условиях сурового климата. Предприняв несколько попыток засадить кукурузой Крайний Север, Никита, отчаявшись, вывел морозостойкий сорт кукурузы и засеял Соловки. И она взошла, на всеобщее удивление, на Соловках, за что и был удостоен премии Сталена, после чего стал ее лауреатом. Правда, лично со Сталеным он знаком не был. Он знал Филю Джежинского, и только потому, что тот председательствовал в литклубе «Лубянка-Андеграунд», а Никита был его членом. Он писал много и часто. Чаще, чем посещал литклуб. Муза его не покидала, и он старался быть с ней накоротке. Однажды в клубе к нему подошел Фил и сказал, что есть для него важное задание партии и что от его участия зависит судьба человека, да что уж там человека, целого народа, потому как сам товарищ Стален, желает с ним познакомиться. С последними словами у Никиты задрожало веко, т. к. встречи со Сталеным мало кому доставляли удовольствие, если не сказать грубее. Но он знал, что, если Сталену кто-то нужен, он его из-под земли достанет. Поэтому Никита с волнением поинтересовался у Джежинского, на кой он нужен Сталену, и, получив неопределенный ответ, вроде того, что он, Стален, хотел бы с помощью его, Никиты, произвести селекцию какого-то кактуса в Мексике, успокоился. Партия выделила Никите деньги, переправила его в Англию, где он купил себе билет на трансатлантический рейс, который доставил его в Мексику.

Сойдя на берег, он остановил вояж, состоящий из парнишки, запряженного в колесницу, и приказал следовать прямиком к гостинице «Ледоруб». По пути следования Никита не без интереса осматривал все доступные его взору растения и моментально вычислял алгоритм селекции данной флоры в условиях взращивания ее в Стране Советов. Так катясь в повозке, он и не заметил, как оказался у центрального входа в гостиницу. Отблагодарив мальца одним песо, он вошел в вестибюль отеля. Масштаб красоты внутреннего убранства приятно удивил ботаника, он подумал, что и другие страны имеют вкус и деньги. Тут тебе и колонны из мрамора с золочеными капителями, и вазоны из чистого золота, и даже живые какаду в бронзовых клетках. Он подошел к портье, осведомился о местонахождении столичного министра и поднялся до заветного номера гегемона. Осторожно постучал в дверь. Стален отворил.