Наталия Баринова: Гость из прошлого

В какой-то степени она вела себя по-мужски. Ей нравилась независимость, интрига нового дня. Ничего хорошего в замужестве, детях, будничных заботах она не находила. Сказала себе, что сыта семейной жизнью, и дала себе слово наслаждаться каждым прожитым днем. Она делала это в меру своего опыта, понимания счастья и удовольствий. Ей нравилась жизнь без обязательств, жизнь хозяйки, полностью владеющей ситуацией. Все, как говорится, под контролем, но одного Саша так и не смогла изменить. Римма Григорьевна вдруг вспомнила о существовании дочери. Настойчивость, с которой мать начала проявлять интерес ко всему, что происходило с ней, раздражала наверняка так же сильно, как в далеком детстве Римму Григорьевну злило желание дочери завладеть ее вниманием. Доходило до того, что Александра вводила телефонный номер матери в «черный список», но тогда учащались незапланированные визиты.

Саша пыталась деликатно объяснить, что на этом этапе ей не нужна новая подружка, а ничего более глубокого она предложить не может. Момент налаживания близких отношений упущен безвозвратно. Для Александры это было настолько очевидно, что оставалось удивляться наивности и настойчивости матери. Тем не менее она выполняла обязанности дочери: стоило Римме Григорьевне о чем-то ее попросить, Саша бросалась выполнять поручение. Ей не хотелось со временем мучиться от чувства вины, но и злоупотреблять своей мягкостью Александра не позволяла. Давая понять, что поезд задушевного общения давно ушел, настаивала на сокращении звонков, встреч и участии в жизни друг друга.

– Мы прекрасно живем в параллельных мирах, – улыбалась Саша, прямо глядя в васильковые глаза матери.

Очередная просьба прозвучала несколько дней назад. Римма Григорьевна упорно не желала примиряться с тем, что раньше было для нее в порядке вещей. Отчуждение дочери теперь, когда Римме Григорьевне перевалило за шестьдесят, казалось трагедией. Но Сашу все устраивало, поэтому ей периодически приходилось напоминать о неписаных правилах их общения: «Давай не будем ничего менять, мам, чтобы потом ни о чем не жалеть. Ведь раньше все было хорошо без этих каждодневных пустых разговоров, сводящихся к тому, что тебе нужно помочь сделать генеральную уборку или срочно навести порядок на антресолях, а у тебя болит спина…»

Сколько раз она говорила об этом? В разных вариациях, по разным поводам – сколько? Неужели придется снова повторяться? Александра подкатила глаза к потолку. Незапланированное общение с матерью – не самое лучшее окончание рабочего дня. Оставалось надеяться, что только исключительная причина заставила Римму Григорьевну нарушить неписаное правило. Она не желала понять, что за последнее время отношения между ними разладились. Саша грустно усмехнулась – они перестали, а скорее, никогда и не понимали друг друга. Встречи свелись к редким показательным выходам, телефонные звонки – к общим фразам. И сегодняшний звонок вызвал у Александры приступ раздражения. Легко справившись с ним, она постаралась вложить в свои интонации максимальную дипломатичность и гибкость.

– Что ты хотела, мам? У меня мало времени.

– Шурочка, извини. Я знаю, ты не любишь, когда я звоню тебе на работу.

– Знаешь, – улыбнулась та. У нее не было желания задавать вопросы, проясняющие ситуацию.

– Я не хотела тебя рассердить, но обстоятельства вынуждают меня, и еще я подумала, что ты можешь узнать слишком поздно.

– Поздно. – Саша села за стол, скрестив ноги. Она отвечала автоматически, применяя один из своих приемов: повторение услышанной информации повествовательной интонацией. Как ни странно, это называлось активным слушанием.

– Прошло столько лет, многое изменилось, забылось. Все, конечно, могло сложиться иначе, но тогда это была бы другая история.

– Конкретнее, ради бога.

– Надеюсь, ты не примешь это близко к сердцу. Ничего не поделаешь – судьба.

– Вступление удалось. Переходи к сути. Что случилось? – Александра насторожилась. Нервно стряхнув пепел в фаянсовую пепельницу с рисунком из пестрых павлинов, она замерла в ожидании. Кажется, на этот раз это звонок женщины, не страдающей от скуки. Мама знает что-то убийственное. Как хорошо знаком Саше этот вкрадчивый, чуть усталый голос.

– Шурочка, это ужасно…

– Мама, ты достаточно меня подготовила. Я слушаю. – Александра вздохнула, закрыла глаза и глубоко затянулась. Внутри что-то оборвалось, разделяя жизнь на ту, что была до этого звонка, и ту, что начнется после. Было совершенно очевидно, что случилось Нечто. Даже предполагать было страшно. В какой-то момент захотелось бросить трубку, чтобы нежданная новость не нарушила размеренного хода событий, но это было бы верхом наивности полагать, что таким образом судьба изберет иной путь. Да и мама, похоже, любой ценой хотела донести до нее информацию.