Олег Кондратьев - Почем фут под килем? (сборник)

– Милый, у тебя от чересчур напряженной службы крышу, наверно, снесло. – Офицер задумчиво оглядел подчиненного с головы до ног. – А, может, вместо деревянных колышков мне вас всех в этот газон заколотить? Головками вниз.

– У нас будут самые настоящие колышки! Я же это, к Димону сразу Скуратова послал…

«Точно: Скуратов – это был один из двух матросиков, которые обои в каюте клеили». – Вспомнил Анатолий.

– …ну, чтобы выспросить все. Его же тогда уже искать начали. А на вашем докладе у комдива про газоны объявили.

Гришин еще раз поразился матросской оперативности и неожиданно вспомнил один детективный роман, в котором психологически точно подмечалось, что подавляющее большинство людей совершенно не обращают внимания на находящихся рядом с ними и выполняющих свою обыденную работу людей в форме. Там свидетели искренне утверждали, что никого-никого не было на месте преступления, хотя неподалеку мёл улицу дворник, дважды проходил почтальон, а в дом жертвы заходил водопроводчик с инструментом.

«А ведь это очень точно подмечено. И актуально! Кто же из офицеров, присутствовавших в конференц-зале, например, вспомнит матроса-рассыльного, застывшего в коридоре у раскрытых дверей? И, когда он отлучался, куда. Это же просто был для нас обязательный элемент военного декора».

– А, какая связь между Димоном и газонами, кроме его легкой дневной пробежки по ним?

– Так, я же сразу подумал, где нам штакетины раздобыть, и шкерты тоже.

– Ну-ну, – заинтересовался Гришин.

– Я ж говорю: склад Димона – боцманский. Там лопаты, веники…

– Дальше!

– Он недавно на машине в Мурманск ездил, в командировку. Специально в магазине закупали черенки для лопат. Штук 50, это точно. Кругленькие такие, гладкие, заводские…

– Ты и это знаешь?!

– А, чего тут знать-то? Они уже у нас каптерке лежат. Мы их пополам напилим, заострим, классные колья получатся! Ну, и шкертов прихватили заодно… немного… метров двести. Ой, товарищ капитан-лейтенант, шкерты – просто класс! Белые-белые, прочные, капроновые, и распускаются отлично!

Плюхнуться от неожиданности сообщения со стула на пол офицеру не позволил только натуральный столбняк. Он во все глаза смотрел на Лизенко, и, похоже, что где-то в глубине его неизведанной души начали зарождаться слабые пока звуки ангельских труб победы.

– Что-то не так? – Озабоченно наклонился к нему старшина. – Честно: Димон сам все отдал. Он и краску обещал, и, вообще, чего надо. – Видя, что его командир не реагирует, Федор негромко добавил. – А Димона не найдут: он уже со своим начальством в тылу договорился, что в одиночку произведет полную ревизию своего склада. Те обрадовались до усрачки! Нашелся придурок-доброволец, чтобы целую неделю ковыряться в диком бардаке: перебирать, считать, раскладывать все по полочкам, составлять акты на списание и новые реестры… С радостью разрешили работать безвылазно день и ночь. Обещали, вообще, не тревожить. А у Димона там и койка поставлена! Отлично можно перекантоваться. Ну… а я пообещал его жрачкой регулярно обеспечивать. А, что? У нас-то этого добра… вон, половина вещевой кладовки завалена.

В этом не было ничего удивительного для Гришина: если через день выделять наряд на береговой камбуз, то, по крайней мере, один несомненный плюс от этого приобретаешь – экипаж всегда будет сыт. «Своеобразный бартер», – офицер имел в виду договоренность Лизенко с его бывшим сослуживцем.

– Говоришь, в каптерке лежат? – Старшина кивнул. Анатолий, окончательно приходя в себя, хлопнул ладонями по коленям и поднялся с табурета. – Тогда, пошли в закрома!

Федор быстро запер изнутри входную дверь и направился в короткий тупиковый конец коридора, продолжая на ходу докладывать «новости» командиру:

– Я у Зацепина пять человек забрал, чтобы успеть оградку к сроку качественно сварганить. Ну, там еще подкрасить траву, да кирпичи побелить по-свежему. Он и с двумя салагами справится на котельной – они там все равно уже почти весь уголь перекидали.

«Ага, значит, мичман Зацепин с семью моряками до обеда наводили порядок на небольшой угольной котельной, обеспечивающей теплом и водой казарменный городок».

– Еще достал две пилы-ножовки и топор. Справимся, товарищ капитан-лейтенант!

«Что-то я в этом все меньше и меньше сомневаюсь. – Подумал Гришин. – А тебе, Федор Лизенко, памятник в самый раз поставить».

– Капитана-лейтенанта Гришина к телефону!

Еще не успело эхо от крика дневального затихнуть в пустых помещениях казармы, как дверь ближайшей каюты распахнулась, и в коридор выскочил Анатолий. Он вопросительно взглянул на старшину первой статьи, стоящего у тумбочки. Тот ответил медленным и важным молчаливым кивком. Понятно: долгожданный звонок из штаба дивизии.