Александр Попов - Дневник директора школы

Воскресенье

Объявил старшеклассникам: кто выжмет штангу большего веса, чем я, получит сто долларов. Пришли трое. Одному проиграл, обидно, но педагогически верно.

понедельник

Помню, еще в советские времена мне церковный сторож, медик по образованию, сказал, что нет более вредной профессии для людей, чем учитель. Я тогда пытался оправдаться, но на оправдания он молчал. Оправдываюсь до сих пор, хотя аргументы мои с годами похудели. А он всё так же при церкви и кроме Соловьева и Костомарова по-прежнему никого не читает. Знаю, я ему не нужен, почему же он мне так необходим? Дед с бабкой у меня православные, креста не снимали. Отец с матерью – коммунисты, партбилетов не сдавали. Я педагог, но это не подвиг – привычка.

вторник

В декабре и холодно, и темно. И в каждой складке, в каждом углу хочется отыскивать крохи прошлого тепла.

Когда-то давным-давно я был учителем и классным руководителем. Как-то вывез весь класс в Сыростан. Жили в избушке, спали на нарах. В снегах до упаду бесились. На моем тулупе оборвали все пуговицы, и я подпоясывался обрывком провода. Однажды ночью проснулся, смотрю, в соседней комнате свет горит. Поднялся ругаться. Вижу, девчонка при свете свечи пришивает пуговицы к моему тулупу. Я тихо лег и долго не засыпал от удивления. Оказывается, кроме мамы еще есть на свете человек, от которого мне тепло.

среда

Однажды одну мою учительницу после отрытого урока коллеги спросили:

– Как это вам удается всегда так «вкусно» вести уроки?

– Я, как Пифагор, прихожу на урок голодной.

Как-то в последний год работы ее пожалели случайные люди на улице:

– Вы, наверное, учитель?

– Нет, я просто сегодня плохо выгляжу.

четверг

Даже такая великая подсказка, как Господь Бог, почти никого из нас не образумила. Каждое поколение – не виток, а очередной недуг.

пятница

Приемка школы – это шоу, а август в России, как известно, лобное место. Августовская казнь директоров школ не трагедия, берите выше – директива. Дергают за всё, пытают с изощренностью, псов государевых собирается свора, и каждый по-своему лает, а дрогнешь – укусить норовит. Хочется одного: чтобы однажды дали рубль на ремонт, а потом проверили, что не украл, лежит на видном месте, хотите – верну, нет – пусть еще полежит. Если честно, по закону ремонт делать не следует, средств нет, детей привлекать к такому труду – преступление.

Приходят проверять Александров Матросовых, лежащих на амбразуре, при этом улыбаться положено и докладывать, что всё путем: детишек учить готовы, спасибо вам, родные, за заботы ваши, и еще спасибо, что пожурили и где положено зажмурились.

Пишу спустя четыре месяца: в августе во рту, кроме бранных слов и отборного мата на все этажи школы, ничего нет.

По окончанию приемки необходимо много водки. Брань проглотить необходимо. Первого сентября к детям с таким набором не появишься.

суббота

Заставили насильно устанавливать в школах пожарную сигнализацию. А как горело всё синим пламенем, так и горит. Электропроводке полвека, она напора цивилизации, бедняжка, не выдерживает. Но сказано с высот больших: «сигнализацией прикрывайтесь». Вот они себя и прикрыли. А то, что в школах дети, их мало интересует. На территории моей решили строить какой-то офис. Поначалу деньги предлагали, потом пугали. Мои объяснения, что школе необходима охранная зона, дяди не слышали, им даже Беслан не открыл уши. Я сказал, что выведу детей под строительные краны. Ко мне приходили объяснять, что так поступать педагоги не имеют права.

Начальник городского управления наблюдал со стороны. И лишь когда я отстоял свою территорию, соизволил позвонить и спросить: «Что, землей торгуешь?» Ответил, что Родиной не торгую. Для меня школа – Брестская крепость.

Когда в городе сменилась власть, начальник этого строительства привел своего ребенка в мою школу. Он в нашей войне хорошо понял, на чьей стороне я.

воскресенье

Принимают по двенадцати номинациям, при этом еще просят хлеба и зрелищ. А мы, как тот солдат из сказки: топором дом строим, из него же и кашу варим. Застелил столы во внутреннем дворике. Учитель истории организовал восточную музыку. Трудовик на плющ тонкими нитками виноград нацепил. Физик установил мангал и шашлыки варганил. Каждому члену комиссии выдали по корзиночке, свежий виноград к столу срезать и с собой прихватить. За стол дорогих гостей литераторы рассаживали. После трех рюмок гости запросили Гюлчатай. Вышла из кустов молодая историчка и танец живота выдала. Не знаю, как и что у них внутри после этого было, глаза не прятали, в ладоши хлопали.