Галина Скири - Авантюризм для себя любимой

Эдвин позвонил своим родителям, сообщил о намерении жениться на русской женщине, сказал также о будущем ребенке. Мать Эдвина захотела поговорить с Вероникой по телефону. Говорила она медленно, чтобы та могла её понять. Будущая свекровь поблагодарила девушку за то, что она согласна выйти замуж за Эдвина, поздравила с беременностью, сказала, что будет молиться за неё и за её будущего ребенка.

Вероника была поражена таким отношением. Она знала немало русских свекровей, которые с подозрительностью выспрашивали – уверена ли девушка, что ребенок именно от её сына.

Свекровь пригласила Веронику приехать на Филиппины. Это было как раз кстати. Эдвину пришел приказ – срочно на два месяца ехать в Вену. Визу в Австрию для Вероники невозможно было получить. Эдвин решил отправить невесту к матери, а когда приедет сам в Манилу, они распишутся.

На том и порешили. Вероника собрала вещи, рассчиталась с работы. Эдвин оформил для неё визу, купил билет и посадил на самолет. Дорога до Манилы заняла почти три дня – с пересадками во Франции и Эмиратах. У Вероники начинался токсикоз, время, проведенное в дороге, оказалось очень трудным.

В аэропорт Манилы приехала толпа родни, все невысокого роста. Веронику встретили с распростёртыми объятиями, отнеслись с почтением и уважением.

Дом, по филиппинским понятиям, был большим. Семь или восемь комнат, правда, все комнаты невелики. Мебель сборная, обстановка безвкусная. Собственно, это был не один, а два отдельных дома, соединенных позднее вместе. Задний двор забит старой мебелью, поломанными велосипедами, садовыми инструментами. Перед домом, до самых ворот – небольшой заасфальтированный участок земли с несколькими одиноко торчащими деревьями.

Дом казался запущенным, нуждался в ремонте. Кафель в кухне отваливался, кухонные шкафы не мешало бы хорошенько отмыть, в ванной некоторые краны покрыты ржавчиной. Облезлые двери, кое-где паутина. И это – несмотря на то, что в доме было две служанки. Они приходились дальними родственниками матери, приехали из далёкой и нищей деревни. Одна служанка варила, другая должна была убирать дом. Обе не отличались трудолюбием, быстренько управлялись со своими делами и усаживались болтать. Так как они были родственницами, то спрашивали с них не строго.

В доме проживали родители Эдвина, его младший восемнадцатилетний брат, сестра с мужем и двумя детьми.

Веронике выделили отдельную комнату. Приученная бабушкой к чистоте, она не захотела мириться с грязью. Поняв, что от служанок толку не добьешься, Вероника занялась уборкой своей комнаты. Токсикоз у неё уже прошел, чувствовала она себя неплохо, поэтому смело взялась за работу. Вымыла стены, окна, отполировала стоявшую в комнате мебель. Попрятала в шкафы статуэтки и безделушки. Здесь, на Филиппинах, она впервые в жизни увидела больших летающих тараканов, которые вызвали у Вероники паническое отвращение и страх.

Главой дома была мать Эдвина. Это невысокая, аккуратно сложенная женщина пятидесяти лет. У неё красивые длинные ногти, которые требовали много ухода, холёные руки и лицо. Ранчима, так звали мать Эдвина, очень любила себя, своё тело, заботилась о здоровье. Она преподавала историю в университете.

Если Ранчиме хотелось выкупаться, она звонила в колокольчик, вызывая служанку, и приказывала наполнять до краев ванну с пахучими шампунями. Ранчима говорила, что богатая, образованная женщина высокого происхождения, каковой она себя считала, не должна утруждать себя работой по дому. Колокольчик всегда был при ней. И хотя служанку можно было просто пойти и позвать, Ранчима предпочитала по полчаса звонить. И всё для того, чтобы задать служанке пустяковую работу, типа – переставить кресло, закрыть или открыть окно. Ранчима считала ниже своего достоинства заниматься хозяйственными делами самой.

Иногда хозяйке дома хотелось блеска, чистоты, тогда свекровь приказывала служанкам вымыть окна или двери. Но служанки были ленивы, рвением не отличались, делали всё кое-как. Энтузиазм хозяйки быстро остывал, поэтому генеральная уборка в доме никогда не была доведена до конца.

Ранчима очень любила дорогие, хорошей марки духи. Её старшие сыновья – кроме Эдвина еще один работал за границей, – помнили об этом и при любой оказии присылали матери фирменные духи.

Отец Эдвина, старше своей жены на пятнадцать лет, давно уже был на пенсии. Ходил в старой, затрепанной одежде, слушался приказов жены. Даже служанки покрикивали на старика. Он пытался ремонтировать велосипеды или просто сидел на солнышке. Его обязанностью было – следить за внуками, детьми дочери. Свёкор должен был отводить десятилетную девочку в школу, а пятилетнего мальчика в детский сад и приводить их обратно. Школа и детсад находились недалеко от дома, но детям в Маниле нельзя ходить одним, особенно детям из обеспеченных семей. На Филиппинах воруют детей с тем, чтобы потом потребовать за них выкуп или продать.