Михаил Ландбург - Coi Bono? Повесть о трагедии Гуш Катиф

– Здесь не стойте! – устало проговорил сержант.

Теперь запах горелой резины, который тянулся со стороны ворот Кфар-Даром, смешался с острым запахом каких-то красок, а к небу жадно прорывались жёлтые языки пламени.

Рита повернула голову к Виктору.

– Что это? – спросила она. Её лицо было напряжённо-озадаченным, на верхней губе показались капельки пота.

– Кажется, это запах изгнания, – ответил Виктор. Его глаза вдруг потемнели.

– Вы тут мешаете! – сказал сержант.

– А вы? – Виктор угрюмо взглянул на холмы.

Недвижные солдаты.

Недвижное небо.

Безжалостное солнце.

Сержант тронул плечо Виктора.

– Что уж теперь? – сказал он. – Лучше уйдите!

– Куда?

Сержант не ответил.

Рита судорожно прижалась к Виктору и замерла.

– Зачем всё это? – не глядя на Виктора, проговорила она.

– Вот именно, – прошептал Виктор. – Может, ты, сержант скажешь?

– Что уж теперь? – повторил сержант.

– Теперь? – Виктор ощутил внезапную слабость. – Теперь этим ребятам, которые на холмах, всю жизнь ходить с опущенными, виноватыми глазами…

– Они не виноваты! – сказал сержант.

Руки Виктора бессильно опали.

– Кажется, ты прав. Виноваты не они… – проговорил он.

Виктор и Рита молча отступили, слились с толпой. Бледнолицый мужчина в тщательно выглаженной рубашке взглянул на часы и, ни к кому не обращаясь, проговорил: «По утрам за океаном распевают: «Господи, благослови Америку!».

Виктор удивлённо оглянулся на мужчину.

– Кажется, твоя победа отменяется, – сказала Рита.

– Кажется, твой репортаж не понадобится, – сказал Виктор.

Люди повернули головы: над Кфар-Даром, трепыхая мотором, повис вертолёт ВВС.

– Уйдём отсюда! – Рита пыталась скрыть своё состояние, но Виктор заметил всё: и её отчаянье, и её беззащитность. Достав из кармана губную гармошку, он принялся наигрывать мелодию похоронного марша Шопена.

Люди обступили Виктора и, опустив головы, слушали молча. Бледнолицый мужчина одновременно и плакал, и аплодировал.

– Уйдём! – снова сказала Рита.

В машине она включила приёмник. Агентство Рейтер сообщало:

«Утром в поселениях сектора Газа началась насильственная эвакуация поселенцев, которые добровольно не покинули посёлки после истечения установленного срока».

«Несколько тысяч солдат взяли в кольцо 65 семей Кфар-Даром».

«Израильские войска вошли в синагогу поселения Кфар-Даром».

«Ранее войска вошли в синагогу в Неве-Декалим, в которой провели минувшую ночь около 1500 поселенцев и людей, приехавших их поддержать».

«Полиция использует водомёты, чтобы убрать людей, находящихся на крыше».

– Выключи! – попросил Виктор.

Рита повернула ручку приёмника; обхватив ноги и уткнувшись в колени подбородком, она сидела недвижная, отрешённая.

– Они вернутся… – голос Виктора прозвучал загадочно и вдруг замолк.

Рита подняла голову, улыбнулась слабой, принуждённой улыбкой.

Сержанта и его двух солдат сменили другой сержант и другие два солдата. Воздух, с раннего утра трепетавший от зноя, теперь всё более и более наполнялся густым удушливым запахом горящей резины, а люди на обочинах дороги, не отрывая взглядов с застывших в небе вертолётов, возобновили поток оглушительных и едких выкриков.

И вдруг людской гомон заглушил тревожный вопль сирены, и из внезапно распахнувшихся ворот Кфар-Даром выкатилась санитарная машина. Набрав скорость, она на большой скорости мчалась мимо ревущей толпы, однако, мелькнувший в окне профиль полковника Шаца, Виктор узнать успел…

Со мною всё в порядке. (ивр.)

(лат.) «Мир хочет быть обманут!»

Голда Меир – премьер-министр тех лет.

Э. Ракитская. Библейский цикл из книги «С неба»

Библия. Псалом 83.

Псалом 85, молитва Давида.