Ирина Щеглова - Праздни и будники (сборник)

На нижней лестничной площадке столкнулись с другим гробом. Хоронили старенькую учительницу. Разминуться никак не удавалось. И тут Витюшка принял самое деятельное участие: он стал руководить, подставлял плечи то под один, то под другой гроб, кричал на родственников с другой стороны и на своих.

– Вир-ра! – распоряжался Витюшка, – Ма-а-йна!

– Женщину вперед пропустите, – не выдержал Андрюха, мокрый под своей ношей. И порядок сразу удалось восстановить. Магомета чуть подняли вверх по лестнице, учительницу сразу пронесли вниз. Так и пошли дальше.

Витюшка несколько раз останавливался и отхлебывал потихоньку из бутылки. Он проникся важностью происходящего, ничто не раздражало его чувства. Он скорбел, как мог.

Что и говорить, похороны удались!. Вот когда хоронили этого, как его? Брата жены дяди Вовы. Так вот: тот сгорел в машине, и за ним пришлось ехать в другой город, забирать из морга… Потом родственники, особенно женщины. Вою было! Неприятно. Помянуть, по-человечьи, удалось уже только в автобусе, а так – все время на трезвую голову…

Витюшка понаблюдал, как оба гроба поднимают на машины, спохватился и сам полез. Но оказалось, не туда, чужая машина. Мужики машут, народ зубоскалит. Витюшка потрусил к своим, его втянули на платформу. Тронулись.

По дороге опять разлили по стаканчику, умаялись… Оркестры заиграли. Витюшка предложил нести гроб на руках.

– До кладбища – рукой подать!

Идею поддержали, но вяло. Витюшка прислонился спиной к гробу, прикурил папироску и хотел предложить Магомету; тюль прожег, его остановили… А Магомет лежал все так же тихо и безразлично, уставив заострившийся нос в белесое небо.

– Цепелин утонул, слыхали?

– Утонул?

Витюшка зашевелился, отлепился от гроба и уставился мутными глазами на говоривших.

– Цепелин?

– Пьяный был…

– Не достали?

– Да-а…

Машина дернулась и встала. Подъехали. Учительницу опустили и понесли. Оркестры заиграли одновременно. Двойное звучание заунывного похоронного марша так подействовало на Витюшку, что он вдруг прослезился, стоя на четвереньках на краю платформы.

Магомета тоже стали снимать. Витюшка хотел вместе со всеми нести, но его оттеснили. Он сначала плелся рядом, но потом отстал у каких-то кустов. Продолжая плакать, справил нужду, обрызгал новые штаны, уронил бутылку; наклонившись за ней, упал, и лежа, подтянул бутылку ко рту, хлебнул. Бутылка выскользнула из его руки и откатилась в сторону, сочась драгоценной влагой. Витюшка выругался, пытаясь дотянуться до нее, а когда ему это удалось, в бутылке ничего не осталось. Он зашвырнул ее в бурьян.

Напрягая все силы, Витюшка долго поднимался с земли, помогая себе руками. Ему удалось обрести вертикальное положение. Он стоял, покачиваясь и тупо глядя по сторонам. Наконец, до него дошло, что все уже там, внутри, за воротами кладбища. Опасно балансируя, Витюшка направился разыскивать своих.

На кладбище он совсем заблудился. Растерянно бродил среди могил, сосредоточенно рассматривая фотографии и надписи… Неожиданно он увидел себя в толпе людей, услышал звук, осыпающейся земли; комья ее стучали обо что-то…

– Э-э-э… Мужики!

На него зашикали, оттерли плечами от засыпаемой могилы.

– Горсть земли! – с горестным пафосом произнес Витюшка. Ему что-то говорили, стыдили, что ли? Это его-то?! Лучшего друга Магомета!

– Уйдите, молодой человек! – раздраженно попросила незнакомая женщина.

– Магомет… – попытался объяснить обескураженный Витюшка.

– Какой Магомет?! – возмутилась женщина, – это – Любовь Ивановна!

– Учительница! – обрадовано загомонил Витюшка.

– Да, замолчите вы!

– А где же Магомет? Уже закопали? – Витюшка стоял растерянный, опираясь своим большим телом, на чей-то памятник.

– Витек! Ты чего здесь?

– Перепутал?

– Айда, Витек!

– О, мужики! А где Магомет? – недоумевал Витюшка.

– Пошли, пошли… Уж, зарыли Магомета.

– Все, без меня? – совсем расстроился Витюшка.

Его подхватили с двух сторон под локти и потащили по кладбищенской дорожке. Он не сопротивлялся.

Оркестры еще что-то пробухали, напоследок и смолкли разом.

– Ма-го-ме-ет!!! – что есть силы, закричал Витюшка.

Кто знает, возможно, он был услышан.

повесть

…шелест моря, скрипичный концерт цикад, вдохновенные лягушачьи хоралы: и, за всем этим, почти неслышимое, неуловимое постукивание снастей, укрытой в бухте феллуки. Дикая луна, резкие тени, очерченные горные склоны, тонкий запах дыма, смешанный с другими: влажными и пряными. Быстрые людские тени, негромкий говорок, незнакомый и, в то же время, словно бы понятный, известный и вечный язык…