Эдуард Тополь - Ванечка

Майор Никуленко, ведя машину, выключил радио.

– Блин, довели страну! – И повернулся к молчаливо рыдающей Наде. – Ну, хватит реветь! Хватит! Пацана не урони!

Надя сидела, окаменело держа в коленях Ваню, слезы катились по ее лицу и капали на ребенка, который молча смотрел на нее своими голубыми и огромными, как на иконе, глазами.

– Что ж я делать-то буду? – в отчаянии произнесла Надя. – Что я с ним буду делать?

– «Что делать, что делать»! – сказал майор. – У них родители есть, у погибших?

– Не знаю.

– Как не знаешь? Ты им кем приходишься?

– Никем… Мы с тетей Зоей в поезде познакомились.

– Ну, у них же есть родители. Приедут и заберут пацана.

– Откуда?

– Я не знаю откуда. Ты знаешь?

– Не-а… Не знаю, они с каких-то приисков ехали… Дядя Коля самолетом в Москву, квартиру купил. А Зоя позже, с Ванечкой, она летать боялась. – И Надя снова расплакалась. – Ванечка, что мне делать с тобой?

– Ну все! Все! Отдашь в детдом.

Надя испугалась:

– Как это – в детдом?

– Ну как, как! Ты ему никто. Если у него никого нет, заберут в детдом. Не помрет, вырастет. Какой, ты сказала, адрес?

– Маршала Жукова, сто сорок. Вот сюда, во двор…

Стандартная двухкомнатная квартира на четвертом этаже стандартного панельного дома на проспекте Маршала Жукова. Старые обои, недорогая мебель, в спальне – кровать и люлька, в гостиной – помимо рижского шкафа и стола – детский манеж и раскладушка. На тумбочке небольшой телевизор «Самсунг» и «Акаи».

Пройдя по квартире и выглянув в окно, майор сказал:

– Ну чё? Нормальная квартира. – И кивнул на раскладушку: – Ты здесь спала, что ли? – И остановился у настенной фотографии Николая и Зои. – Могли бы и жить… Ты уверена, что запомнила номер «мерседеса»?

– Вы уже третий раз спрашиваете. – Надя, положив ребенка на кровать, открыла на нем памперс. – Ой! Что ж ты молчал, горе мое? Где у нас памперсы?

– Значит, уверена? – спросил майор.

Надя достала из-под кровати пакет с последними памперсами.

– «МОГ 679 Л», я же сказала.

– Беда мне с тобой… – вздохнул майор.

– А мой чемодан вы найдете?

Глядя, как она меняет памперс ребенку, он развел руками:

– Как его найдешь? Ладно, я пошел. У тебя хоть деньги-то есть?

– Двенадцать рублей. А что?

– Да? А ты пошукай тут. Где-нибудь могут лежать. С приисков.

– Откуда? Они ж мебель купили.

– Тоже верно… – Поколебавшись, майор полез в карман своего кителя, достал сложенную вшестеро десятирублевку. – Держи. Заначка была, на пиво.

– Ну что вы?!

– Держи, я сказал! И окна закрой – ночью, передавали, гроза будет, – сказал майор и повернулся к ребенку: – Ну, бывай, Иван! В детдоме вырастешь бандитом – встретимся!

Читая на пакете детского питания «Хипп» инструкцию, Надя неумело разводила кашу молоком, когда за окном началась та знаменитая гроза, которая летом 1998 года срывала в Москве крыши с домов, выбивала окна и повалила почти все деревья на улицах…

А в квартире у Ванечки, дернутая порывом ветра, хлопнула и чуть не разбилась оконная створка, отчего Ванечка испуганно задрожал губками, готовясь заплакать.

Надя, выглянув в окно, ухватила распахнувшуюся створку, притянула ее, закрыла на щеколду.

– Боже, что делается!

Подхватив Ваню, посадила его у кухонного стола на стул и стала кормить кашей.

– Не бойся, это просто гроза. Кушай… Вот так!

Но Ваня, подержав кашу во рту, брезгливо вытолкнул ее обратно.

– Почему, Ваня? – чуть не расплакалась Надя. – Я сделала по инструкции. Ну, скушай, пожалуйста!

Однако Ваня, сжав губы, отворачивался.

– Ну, Ваня! Я тебя очень прошу!..

Тут грянул гром, Ваня испуганно посмотрел на Надю.

– Видишь? – сказала она. – Боженька сердится. Боженька говорит: надо кушать!

Ваня послушно открыл ротик.

Надя, открывая свой рот вместе с Ваней, стала кормить его, подбирая ложкой то, что стекало с его губ на подбородок:

– Ам!.. Молодец!.. А гроза – это не страшно. Подумаешь, гроза! У нас в Сибири знаешь, какие грозы! Не то что…

Оглушающий удар грома и шквального ветра прервал эту идиллию. Зазвенели разбитые на соседних балконах банки и пустые бутылки. За окном стали проноситься куски кровельного железа и черепица, сорванные с крыш.

– Ё-моё!.. – испугалась Надя. – Господи!..

Еще удар грома, стул пол Ванечкой закачался, Ванечка испуганно заревел.

Надя схватила его на руки:

– Нет-нет, мой родной! Не бойся! Не бойся! Все хорошо!

Но гроза только начиналась. Гремел гром, слышался грохот, ураганный ветер рвал на улицах провода, рушил рекламные щиты. В доме погас свет.