Староста бережно убрал пергамент за пазуху и ушёл вместе с отцом. Почти сразу мать дала по подзатыльнику подвернувшимся под руку младшим детям и, не обращая внимания на рёв, молча ушла в дом. А Жиль так и остался стоять во дворе, гадая: к лучшему ли, что гроза не просто обошла его стороной, и отец разрешил ходить к священнику, а не помогать по хозяйству. Даже если мать опять будет против.
Преуспев в учении,
я, посредством книг,
в беспрестанном чтении
мудрости достиг.
Но, сие учение
в муках одолев,
я познал влечение
к ласкам жарких дев.
И, забросив чтение,
тешу плоть свою:
нынче предпочтение
девам отдаю.
Жиль бежал через лес не разбирая дороги, его душили слёзы. Урсюль отдают в аббатство Шампвер! Вот только ещё не бывало, чтобы оттуда хоть кто-то возвращался в мир, а не принимал постриг. Парень случайно услышал, как отец объяснял соседу, зачем едет в аббатство… И мир рухнул. Самая красивая девушка деревни. Не зря староста весь год отказывал сватам, придирчиво выбирая дочери жениха. Жилю отец не раз заявлял, что разрешит сыну жениться не как остальным парням на пятнадцатый год, а только после шестнадцати 5 – мол, пусть отче Аббон доучит и благословение даст. А дальше… дальше недалеко и до Пятидесятницы, после которой принято засылать сватов. Парень полагал, что ему-то, самому завидному жениху – единственный грамоте учён, да и мастер Гобер человек в деревне не из последних – староста уж не откажет. И Урсюль вроде была довольна, что в девках ещё на год засиделась, потому может сватов от Жиля дождаться. Вон даже сама в прошлом месяце, как из церкви в день службы на Вознесение Господне обратно шли, шепнула, что Жиль парень хоть куда, поэтому… И так на него взглянула тогда, что кровь бросилась в голову, в животе потянуло сладкой истомой. А теперь всё кончено. Они никогда не увидятся, Жиль никогда не взойдёт с ней к алтарю…
Сев на корень большого дуба, Жиль, наконец, дал волю слезам. Здесь можно, здесь никто не увидит. А когда слёзы кончились, просто лёг на траву и бездумно принялся смотреть на небо в облаках и зелёные кроны деревьев. Именно так и нашёл парня отец Аббон.
– Рыдаешь, – усмехнулся священник. – Ну, ну. Вставай и пошли со мной.
– Оставьте меня, отче…
– Встань. Я сказал.
За последний год старик высох, ходил, опираясь на палку, и обычно говорил тихо. Но сейчас в громовом голосе прозвучала такая сталь, что повиновался бы, наверное, даже латник. А уж тем более парень, привыкший во всём слушаться наставника. Жиль понуро встал и, стиснув зубы, посмотрел на отца Аббона: повинуюсь, но против воли. Священник тут же заковылял прочь, уверенный, что парень не осмелится стоять и пойдёт следом.
– Запомни, сын мой. Сказано было Иоанном Богословом: грех – это всякое нарушение закона, данного Господом нашим. И чем тяжелее проступок совершённый, тем сильнее отмеряет Вседержитель наказание, чтобы задумался грешник и в следующий раз не сотворил подобное. А за смертный грех наказание положено вдвое.
– Да при чём тут грех, отче? – буркнул Жиль, подобрал с земли ветку и начал бездумно обрывать с неё листочки.
– А то, что гордыня есть тягчайший из грехов, так как суть её презрение ближнего и омрачение ума и сердца, которое ведёт к отрицанию законов Божьих и потере любви к Нему и к ближнему своему.
– Гордыня? О чём… Отче, да вы это про Урсюль? Да она!..
Ветка в руках с громким хрустом переломилась, а парень замер в негодовании, пытаясь справиться с собой и найти слова в ответ.
Отец Аббон тоже остановился, присел на корень и посмотрел на Жиля как на неразумного ребёнка, попытавшегося сунуть в рот какую-то гадость.
– Да, да, чиста аки ангел, – священник усмехнулся краешком рта. – Сын мой. Я понимаю твою молодость и страсть, особенно когда красивая девушка одаривает вниманием. Но не зря искуситель совратил Адама через Еву, а первым из грехов, совершённым Евой, стала именно гордыня. Урсюль давно поняла, как на неё смотрят мужчины, и упивалась этим. Именно она подзуживала отца, чтобы тот выбирал ей жениха получше – ведь после венчания, если она и дальше продолжит распалять похоть мужчин, муж подобного не потерпит. И как заведено испокон веков вразумит палкой. А пока Урсюль в девках, то может позволить себе многое. Что, не так? Али не тебе она шептала после службы на Вознесение Господне? А перед этим…
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу