Галина Булахова - Волки

– Да, – тихо, сам себе говорил Кузьмич, – и самое главное не забыть. Он достал заветную коробочку, развернул, чтобы проверить: марганцовка герметично упакована, глицерин – полный флакончик. Сколько раз эта незатейливая смесь помогала ему, развести костёр, казалось, в немыслимых условиях. Он завернул тщательно в целлофан и положил в нагрудный карман охотничьей жилетки. «Место занимает мало, а пользы много. Что ещё? Бензин залил, масло тоже с собой взял, только бы „старушка“ не подкачала, аккумулятор новый, в радиаторе антифриз, на колёсах цепи», – продумывал Кузьмич, глядя в телевизор.

Чайник закипел. Он намазал хлеб пахучим земляничным вареньем и теперь пил чай маленькими глотками. По дверной ручке постучали.

– Бакс пришёл, – сказал он вслух, улыбнулся и пошёл открывать дверь, – вот ведь, научился стучаться, бродяга. Кот зашел и сразу направился к холодильнику. – Ишь ты, гулёна, знает, где еда. Кузьмич накормил его, дал так же Гавриле, завёл будильник и выключил свет. Посмотрев ещё чуть – чуть телевизор, лёг спать.

Проснулся Кузьмич минут за двадцать до того, как зазвенел будильник. Наскоро перекусив, пошел к машине. Выехал на середину двора. За ним следом везде ходила Альма. Он отвёл её к будке и посадил на цепь, приговаривая:

– Нельзя, моя хорошая, нельзя. Ты тут посиди немного. Понимаешь, это волки! А ты будешь для них любимым лакомством. Они собачек ох как любят! Валентина придёт утром – отвяжет тебя. Альма слегка вильнула хвостом.

– Ну и ладненько.

Около забора послышались шаги, затем его не громко позвали. Кузьмич подошел к воротам: там стояли в полной экипировке Матюхины и дед Василий.

– Заходите. Пошли к машине складывать ваши рюкзаки. Иван, снегоступы давай крепи вверху, на багажнике. Дед, подай ему туда полозья. Крепите только хорошо. Вот ещё две лопаты туда же. Ружья с собой в кабину.

После того как наконец всё уложили, стояли молча и смотрели на машину.

– Ну чего, как на похоронах, садитесь, посидим на дорожку, покурим, – предложил Кузьмич.

Все дружно полезли по карманам за сигаретами. Курили опять-таки молча.

Кузьмич про себя заметил: «Как-то охота начинается… Не к добру это». А вслух, сказал:

– Ну что, по коням?

Разогрев машину, они, наконец, выехали. Минут через двадцать дед заёрзал и, пытаясь, наверное, разрядить тишину, начал:

– Так, это… Случай был со мной недавно. Пошёл я как-то…

– Знаем мы все твои случаи, – буркнул на него Иван.

– Так, это… Я хотел. А то сидите, все молчите. Как-то не по себе.

Машина ехала пока ещё по большой дороге. Матюхины дремали на заднем сиденье, дед рядом с Кузьмичём боролся со сном, сонно поглядывая периодически в окно. Через четыре часа свернули на просёлочную дорогу. Снега было много. Машина теперь ехала не спеша, буксуя в снегу. Видимо, задремав чуток, Кузьмич проснулся от резкого толчка.

– В сугроб всё-таки въехали! – сказал он в сердцах. – Тьфу ты! – Он вылез из машины.

Дед, качая головой, охал, оглядываясь, Матюхины проснулись, вылезли тоже.

– Давай, Кузьмич, колёсами до упора повращай – и задний ход сразу, – подсказывал Иван.

Кузьмич попробовал – колёса крутились, а машина была на месте.

– Нет, на сугробе конкретно повисли, ничего не получается.

Из машины вылез, наконец, дед Василий.

– Копайте под колёсами, – обратился Кузьмич к Ивану и Прохору, а я пойду за сучьями, Пошли, дед, со мной.

Матюхины хорошо подкопали под машиной, Кузьмич с дедом нарубили и натаскали хвороста. Теперь они подкладывали сучья, ставили домкрат, поднимали, подкладывали опять. И так каждое колесо. Возились так, наверно, часа четыре. Наконец машина выехала. Все облегчённо вздохнули и оглянулись на то место, где они только что потеряли столько времени. Часа через два выехали на небольшую поляну. День зимой очень короток. Солнце уже садилось, и надо было готовиться к ночлегу.

– Ну, что, – оглянулся Кузьмич, – ночевать, думаю, будем в машине, пока она есть. А теперь пошли что-нибудь горяченькое приготовим.

– Да, уж, а то кишки совсем свело, – сказал Иван.

– Давайте дерзайте, там, в багажнике топор и небольшая пила, возьмите.

Матюхины отправились за хворостом для костра.

– А мы место расчистим пока с дедом.

Уже через некоторое время костер горел.

В котелок была набросана почищенная дедом картошка, собиравшаяся уже почти закипеть.

Вдруг Иван крикнул:

– Лиса! Вон лиса! – он показал в сторону ельника и рванулся было к машине за ружьём