Игорь Соколов: Ураган

Она смотрела на Степана очень хмуро,
Предчувствуя сомнительный подтекст
В его словах, глазах и частых вздохах,
Которые украдкой он бросал,
Как тайные любовные посланья.

Приятель твой вдруг про себя решил…
Женой твоею овладеть,
Хотел он разгадать, как можешь ты —
Счастливым быть с несчастною женою…
Глупец! Он видел в этом тайну,
Хотя всех вас скрывали в жизни маски
И всякий своей маской дорожил…

Степан прийти пообещал на день рожденья!
Вас Бог иль дьявол приковал друг к другу цепью?!
Поэзия рождается в мученьях!
Поэты, говорящие как тени…
Стихи их слышать часто тяжело!

Твой день рожденья был, как будто не был!
Такие праздники впервые грусть наводят,
Когда вам перевалит лет за тридцать…
Когда года летят уже как наважденье
И ты едва уже тот год запомнишь…
Лишь по отрывочным далеким вспоминаньям
Ты, как и все, вернешь тот день себе назад…

Степан сидел с тобою рядом
Ии говорил про все так очень странно,
Глаза его в жену твою проникли
И, словно зельем колдовским, вдруг опоили…

Ты ничего уже не видел, ты был грустен,
Тебе уже минуло тридцать три,
На этой христианской дате
Задержан был твой бесконечный взгляд…

Твой друг едва коснулся ее тела,
Его рука бесшумной тенью за спиной…
Твоей как будто птица пролетела…
Ии нежно села на ее обрубки
Под этим карточным игрушечным столом…

Жена вздохнула, сразу изогнувшись,
Под скатертью единственной рукою
Она вела борьбу с рукою друга…
Но ты был нем, печален, словно тлен…
Твои глаза в другую тьму косили…
Там люди спали, может даже жили,
Но говорят, там безусловный ад
Для всех, кого здесь, на земле, родили…

Друг продолжал вести борьбу с несчастной…
Друзья шумели громко, радуясь общенью…
Они ее не замечали,
Твои друзья с тобою говорили,
Один лишь за столом предатель,
Ее коснувшись, взволновал до сердца…
Он был как ангел для нее, Создатель!
В любом обличье женщина – дитя…
Легко обманута быть может каждым словом
Или движеньем, несущим свои ласки…

Он пересел к твоей жене поближе…
Своим тончайшим пальчиком нашел он
Ее глухую бездну… в глубь проник он…
Она единственной рукой лицо закрыла…
Она устала одинокой оставаться
С тобой, с уставшим равнодушным мужем…
Лишь иногда дарящего ей нежность…
Ее душа как будто в рай летела..
Лицо окаменело в строгой маске…

Здесь вряд ли кто подозревал измену…
Тебе же было недосуг —
Следить за собственной женою…
Года подсчитывал, сам по себе печалясь в мыслях,
Не думая, чего-то говорил,
Едва прислушиваясь к своей чудной речи…

Ей нужен был мужчина, но не ты,
А тот, который был с ней рядом
И на ее недужном теле, как на арфе…
Изломанной… играл вполне искусно…
Но ты, дурак, не знал, ты извинялся,
Она же становилась только злее,
Как будто бес какой в нее вселился
И предавал тебя бессмысленно мученьям!

Такой ее ты никогда еще не видел…
Такой ее и ураган не сделал…
Жестокий циник, твой дружок коварный,
Прикосновением завлек ее в безумство…
Теперь она с отчаяньем ждала,
Когда ты дом надолго свой покинешь,
Чтобы бесенку дверцу отпереть
И дать ему войти в свое жилище…

Несчастная забыла про уродство,
Быть может, от него она устала,
Никто не знает истины в желаньях,
Нникто не ищет правды в своих чувствах…
И ты не ведал, что теперь она с другим
Мужчиной в своих мыслях пребывает…

Твой друг – поэт и он же Сатана —
В мечтаньях сладостных уж ею обладает…
Чем беззащитнее она – тем страсть сильнее…
А чем уродливее всех – тем и прекрасней…
И пусть глаза косы и нос слегка приплющен,
Шрам бороздит всю левую щеку…
В ее Душе страдающей, зовущей
Бог спрятал свою вечную красу…