Брюс Кэмерон - Жизнь и цель собаки

– Видишь? С ним все будет хорошо, – сказала Сеньора.

– Сеньора, таких собак воспитывают для драки. Он не такой, как остальные, мэм.

– Будь хорошим псом, Спайк! – крикнула Сеньора. Я ревниво посмотрел в сторону новичка. Тот будто не замечал, что звучит его имя.

«Тоби, – должна была она сказать. – Хороший пес, Тоби». А вместо этого она сказала:

– Плохих собак нет, Бобби, есть только плохие люди. Собакам просто нужна любовь.

– Бывает, что у них что-то ломается внутри. И тут уж им никак не поможешь, сеньора.

Сеньора рассеянно опустила руку и почесала за ухом Коко. Я торопливо сунул нос под ее пальцы, но она словно не видела меня.

Потом Коко сидела передо мной и увлеченно грызла резиновую косточку. Я не обращал внимания, расстроенный, что со мной, любимчиком, обошлись так пренебрежительно. Коко перекатилась на спину и начала играть с косточкой лапами, вынимая и роняя ее изо рта. Она держала кость так легко, что я запросто мог ее схватить, и я прыгнул! Коко пустилась прочь, и я вынужден был гнаться за ней по двору, в ярости от того, что игра испорчена.

Я так был увлечен схваткой с Коко – ведь это моя кость! – что пропустил момент, когда все началось.

Обычно драка с Вожаком заканчивалась быстро, и подчиненный пес принимал наказание за попытку нарушить порядок. Но это ужасное сражение, шумное и отвратительно жестокое, продолжалось очень долго.

Два пса упирались друг в друга передними лапами – каждый пытался занять положение сверху. Клыки сверкали на солнце. Я в жизни не слышал такого страшного воя.

Вожак, как обычно, вцепился в загривок противника – так можно контролировать врага, не нанося серьезных повреждений, но Спайк вырывался и щелкал зубами, пока не вцепился в нос Вожака. Этот трюк стоил Спайку кровавой раны под ухом, но теперь он получил преимущество и мог пригнуть голову Вожака к земле.

Стая не вмешивалась: тяжело дыша, она собралась вокруг дерущихся. Распахнулась калитка, из которой с пожарным шлангом появился Бобби. Струя воды ударила в двух псов.

– Эй! Прекратить! – закричал Бобби.

Вожак похромал прочь, уступая власти Бобби, однако Спайк остался на месте, не слушая человека.

– Спайк! – Бобби повернул наконечник шланга. Струя воды ударила в Спайка – брызги крови взметнулись в воздух. Наконец он отступил, мотая мордой, чтобы избавиться от воды, и взглянул на Бобби взглядом убийцы. Бобби отошел назад, выставив брандспойт перед собой.

– В чем дело? Это новенький? El combatiente? [1]– крикнул Карлос, входя во Двор.

– Sí. Este perro será el problema [2], – ответил Бобби.

Сеньора вошла во Двор вслед за мужчинами; после долгих споров они позвали Вожака и начали обрабатывать его раны сильно пахнущими химикатами – я сразу вспомнил милую даму в прохладной комнате. Вожак извивался, облизывался и тяжело дышал, пряча уши, пока Карлос мазал ранки на его морде.

Я не думал, что Спайк стерпит такое же обращение, но он безропотно стоял, пока люди обрабатывали его рану под ухом. Похоже, он привык к тому, что после боя приходит химический запах.

Несколько следующих дней превратились в кошмар. Никто уже не понимал, что происходит, особенно самцы.

Теперь Спайк стал главным – вызывал любого и каждого во Дворе один на один. Вожак прежде делал то же самое, но иначе. При Спайке малейшее нарушение правил приводило к немедленному наказанию – быстрому болезненному укусу. Если на территории Вожака игры становились чересчур буйными или назойливыми, он обязательно начинал с холодного предупреждения – пристально глядел или коротко рычал. А Спайк кусал нас иногда вообще без причины – была в нем темная энергия, странная и злая.

Когда самцы схлестывались за новое положение в стае, один на один, Спайк оказывался тут как тут и часто ввязывался, словно не мог удержаться от боя. Его вмешательство было лишним, оно приводило к лишнему напряжению. В мелкие перепалки, драки из-за того, что давным-давно решено – из-за места у кормушки, из-за кусочка земли под протекающей трубой, где было приятно лежать.

Когда мы играли в нашу игру – я держал резиновую косточку, а Коко пыталась ее утащить, – появлялся, рыча, Спайк, заставляя меня бросить трофей к его ногам. Иногда он уносил косточку в свой угол – игра прекращалась, пока не удавалось найти новую игрушку, – а иногда презрительно обнюхивал и оставлял валяться в грязи.

Когда Карлос приносил мешок костей, Спайк даже не утруждался подходить. Он выжидал, пока люди уйдут, а потом брал, что хотел. Некоторых псов Спайк не трогал – Ротти, Вожака и, как ни странно, Шустрика, но стоило мне вонзить зубы в угощение от Карлоса, я уже понимал, что скоро его будет грызть Спайк.