Джесси Бёртон: Миниатюрист

– Спасибо за новые платья, – только и отваживается сказать Нелла.

– Видимо, это одно из них, – говорит он. – Мне это немного иначе представлялось. Оно тебе великовато, нет? Марин, что скажешь?

– Боюсь, что так, господин, – отвечает Нелла, глядя на Марин. Та, ни слова не говоря, садится за стол и аккуратным квадратом расправляет на коленях белую салфетку, которая смотрится этакой кафельной плиткой на ее безукоризненной черной юбке.

Уголки губ у Йохана ползут вверх.

– Не страшно, – говорит он. – Корнелия ушьет.

Какое-то время они сидят молча.

– Поешь, – обращается Йохан к жене. – А ты бы, Марин, выпила эля.

Та отвечает, что ей от него плохо.

– Ты просто не доверяешь себе, – говорит он. – Заранее боишься того, что может случиться.

– Мне нездоровится, – следует признание.

Он встречает его смехом, на который она реагирует кислой гримасой.

– Папист, – огрызается она.

За завтраком он не извиняется за то, что накануне не встретил молодую жену. Разговаривает с сестрой, пока Нелла засучивает рукава, чтобы не испачкать их в еде. Цены на шерсть, неутешительный улов сельди, беспечность миланских портовых грузчиков, поставка грузов в Венецию и Батавию. Марин жадно глотает эти лакомые куски, позабыв о своем недомогании. Чтобы загладить инцидент с элем, Йохан вкратце сообщает сестре, как продаются табак и кофе, шелк и серебро, корица и соль. Она требует точных цифр, но он не знает на память.

Он говорит о том, что сёгунат ввел новые ограничения на транспортировку золота и серебра с острова Десима и какими потерями это может обернуться в будущем. Нелла быстро пьянеет от потока информации, а вот у Марин с головой все в порядке. Она жаждет подробностей. Что нового слышно о соглашении с султаном Бантама по поводу перца? Чем это может грозить ОИК? Он хочет подразнить сестру и сообщает ей о якобы уплывшем из его рук контракте на шерсть с торговцем мужским платьем из Ломбардии – теперь выручка перекочует в чужой кошелек.

– И кто же этот счастливчик? – живо интересуется Марин.

– Уже не помню.

– Кто? Кто? – не отстает она.

– Английский купец из Ост-Индской компании.

– Опять Генри Такер?

– Нет. Томас Филд.

Марин бьет кулаком по столу.

– Филд. Англичанин, – возмущается она. Разрумянившийся Йохан молчит. – Брат, чем ты думаешь? А? За последние два года мы ни разу…

– Марин, англичане покупают наше харлемское полотно.

– Они такие скупые!

– Да уж. – Похоже, он испытывает удовольствие при мысли об этих лондонских разбойниках с якобы математическим складом ума. Он даже не пытается заставить сестру замолчать, и Нелла недоумевает, почему ему так нравится над ней подтрунивать.

– Ну все, довольно, – говорит он наконец с блеском в глазах. И в задумчивости наполняет графин элем. – Я собираюсь переговорить с Гансом Меермансом о сахаре. – Взгляд его устремлен на янтарную поверхность, поднимающуюся на глазах.

Марин кривится.

– Нет. Нам это не надо.

– Я больше не могу игнорировать его предложение, Марин.

– Милый, он такой хлыщ и к тому же сумасшедший… побережем наши души. Мы, добропорядочные амстердамцы, должны…

– Избавь меня от своего благочестия. Оно меня и так уже далеко завело. Тебя тоже. – Следует пауза, такая вязкая, что Нелла ощущает ее на вкус. – Сахар полезен для кошелька, сестра, – говорит он, – а проблемы кошелька известны тебе лучше, чем кому бы то ни было.

Марин косится на Неллу.

– Разве у нас плохо обстоят дела, брат? – говорит она. Йохан хмыкает. – Нам не нужен Ганс Меерманс с его суринамским импортом. Мало нам мороки с азиатским товаром, чтобы лезть еще и на Карибы?

Йохан вздыхает. Похоже, эти аргументы он слышит не впервой и ему надоело толочь воду в ступе. Однако Нелле непонятна его снисходительность к сестре, высказывающей столь радикальные взгляды. Почему она против сахара? И зачем вообще лезет не в свое дело? Это его бизнес, а теперь, когда Нелла стала его женой, их общий.

– Марин. Дела в ОИК обстоят, мягко говоря, неважно. Коррупция ван Рийбека в Гёде Хупе, все эти гнусные маленькие императоры на наших дальних аванпостах, взятки, черные рынки… пришло время посмотреть на запад, а это сахар. Если не проявим благоразумие…

– Что скажет Отто, если ты начнешь закупать сахар? – перебивает его Марин.

– Что скажет Лийк, если я этого не сделаю? – возражает он. Марин фыркает. – Суринам для него не более чем географическое название, – он явно желает увести разговор от Лийк.