Стелла Гиббонс - Неуютная ферма

– И твой троюродный брат, Чарлз Фейрфорд, тоже, – продолжала миссис Смайли. – Ты его наверняка помнишь – высокий, серьезный, темноволосый.

– Вот и отлично, – одобрительно произнесла Флора. – У него такой смешной носик пуговкой.

Без двадцати девять от дома номер один по Маус-Плейс отъехал автомобиль миссис Смайли. Сама миссис Смайли и Флора были в белых платьях, с бутоньерками в прическах, а напротив них сидели Бикки и Чарлз.

Бикки, который сильно заикался, говорил без умолку, как все, кто страдает этим дефектом речи. Он был старый (лет тридцати), некрасивый и приехал в отпуск из Кении. Для начала он любезно подтвердил все худшие слухи об этой стране. Чарлз, которому фрак был чрезвычайно к лицу, почти не открывал рта и, лишь когда его что-нибудь забавляло, издавал низкое мелодичное «ха-ха». Ему недавно исполнилось двадцать три, и он готовился стать священником. По большей части он смотрел в окно, словно не считая возможным удостоить Флору взглядом.

– Вряд ли Снеллер одобряет нашу поездку, – заметила миссис Смайли. – У него был мрачный и озабоченный вид. Ты заметила?

– Он одобряет меня, потому что я выгляжу серьезной, – ответила Флора. – Прямой нос очень кстати, когда хочешь так выглядеть.

– Я не хочу выглядеть серьезной, – холодно промолвила миссис Смайли. – Еще успею – когда ты взвоешь от родственников и мне придется вызволять тебя из какой-нибудь кошмарной дыры, куда за год не доехать. Ты рассказала Чарлзу о своих планах?

– Господи, да конечно же, нет! Чарлз ведь мой родственник! Он решил бы, что я хочу поселиться с ним и тетей Хелен в Хартфордшире и напрашиваюсь на приглашение.

– Можешь напроситься, – сказал Чарлз, отрываясь от созерцания ярко иллюминированной улицы за окном. – У нас в саду качели, а летом цветет табак. Не исключаю, что нам с мамой понравится твое общество.

– Не глупи, – одернула его миссис Смайли. – Гляньте, мы приехали. Бикки, ты сумел заказать нам столик у реки?

Бикки сумел, так что они, усевшись за столиком среди цветов и огней, могли смотреть через стеклянный пол на реку, а когда танцевали, она струилась прямо у них под ногами. За стеклянными стенами проходили баржи, подмигивая романтическими зелеными и красными фонарями. Снаружи пошел дождь, и по стеклянному потолку побежали серебряные струйки.

За ужином Флора рассказала Чарлзу о своих намерениях. Поначалу тот молчал, и она решила, что он шокирован. Ибо хотя нос у Чарлза был не прямой, на его лице отчетливо читалось то, что Шелли написал о себе в предисловии к «Юлиану и Маддало»: «Юлиан довольно серьезен».

Наконец он сказал с улыбкой:

– Что ж, если станет совсем тошно, телефонируй мне, и я прилечу за тобой на своем аэроплане.

– У тебя есть аэроплан, Чарлз? Ты уверен, что для без пяти минут священника это уместно? А какой он породы?

– «Твин-Белиша-Бэт» [6] Действие романа, как предупреждает автор в самом начале, происходит «в недалеком будущем» (видимо, во второй половине сороковых). 20–30 гг. XX в. ознаменовались расцветом авиации, и для Стеллы Гиббонс естественно было предположить дальнейший прогресс в этой области. Сама модель аэроплана вымышленная. В книге присутствуют и другие фантастические элементы, например, телефоны, позволяющие не только слышать, но и видеть собеседника. . А зовут его «Быстрая победа II».

– Правда, Чарлз, неужели священнику можно иметь аэроплан? – поддразнила Флора.

– Одно другому не мешает, – спокойно ответил Чарлз. – Так или иначе, ты звони, и я сразу прилечу.

Флора пообещала, что так и сделает, поскольку Чарлз ей нравился. Затем он пригласил ее танцевать. Потом все четверо долго сидели за кофе, а в три решили, что пора ехать по домам.

Чарлз подал Флоре ее зеленый плащ, а Бикки миссис Смайли – ее черный, все сели в автомобиль и поехали под дождем по улицам Ламбета, где каждое окно горело розовым, оранжевым или золотым светом, а люди за ними танцевали, музицировали, играли в карты или просто веселились; в ярко освещенных витринах красовалось что-нибудь одно: дорогое платье или танская фарфоровая лошадка.

– А вот «Старая дипломатия», – заметила миссис Смайли, когда они проезжали мимо неказистого домишки с корзинами металлических цветов на узких подоконниках. Из окон второго этажа доносилась музыка. – Как я рада, что бедный Тод завещал мне этот дом. Он приносит столько денег!

Как все, кто вознесся из трясины бедности на вершину богатства, она до сих пор не могла нарадоваться деньгам и постоянно мысленно их пересчитывала. Друзья находили это очаровательным. В такие минуты они умиленно любовались миссис Смайли, словно хорошеньким ребенком, играющим в новую игрушку.