Барбара Фритти - Любовь, в которую трудно поверить

– Да, причем отлично. Правда, нас было шестеро детей в семье, и родители делили свое внимание на всех. Каждому доставалось не так уж и много.

– Зато наверняка было шумно и весело.

– Добавьте к этому ирландский темперамент матери и испанский – отца, и вы получите еще более яркую картину.

– Тогда откуда в вас самом такое спокойствие?

– Я каждое утро надеваю его как маску вместе с костюмом и галстуком, когда отправляюсь на работу работать, – пошутил Сильвейра.

– В самом деле? Значит, сейчас я вижу перед собой не настоящего Джо Сильвейру?

– Вы видите начальника полиции.

Шарлотта кивнула. Их взгляды встретились, и обоих как будто ударило током.

– Жаль, что и тот и другой женаты.

Она шагнула за порог прежде, чем он успел ей сказать, что, возможно, он уже не женат.

Шарлотта была уверена, что давно вышла из того возраста, когда совершают необдуманные поступки. Тогда как же ее угораздило сказать Джо, что ей жаль, что он женат? Да, явно не самый умный поступок в ее жизни. Они вот уже несколько месяцев заигрывают друг с другом, сохраняя, однако, при этом осторожность и не переходя опасной черты. Когда же Рейчел уехала из города, она даже стала держаться от него подальше. Не хотела расшатывать их и без того непрочный брак.

Впрочем, в глубине души она знала, что скучает по нему. Ей недоставало той приятной щекотки, что пробегала по ее телу всякий раз, стоило ей поймать на себе взгляд его чувственных темных глаз. Джо всегда был безукоризненно вежлив, но время от времени она замечала, как под маской спокойствия мелькала другая, пылкая и страстная натура.

Шарлотта покатила прочь от полицейского участка, и всю дорогу ее преследовал вопрос: а что думала жена Джо, Рейчел? Почему она решила установить в браке дистанцию? Почему не переедет в Бухту Ангелов?

И почему Джо это терпит? Лично ей это непонятно. Если они любят друг друга, то почему Рейчел не может чем-то пожертвовать ради него? Или он ради нее? Нет, ей бы не хотелось, чтобы Джо уехал из города, но, очевидно, кто-то из них двоих должен был сделать первый шаг.

Свернув на автостоянку у церкви, она увидела на ступеньках храма Эндрю Шиллинга. Он о чем-то разговаривал с садовником, все время работавшим для церкви, сколько она себя помнила. Шарлотта заглушила мотор и какое-то время сидела в машине. Ей до сих пор было странно видеть Эндрю в роли пастора, которую долгие годы – более тридцати лет – исполнял ее отец. В школе Эндрю слыл краснобаем и большим любителем вечеринок.

Шарлотта понятия не имела, чем он занимался все эти годы. И не потому, что он сам не хотел ей рассказывать, а потому, что она всячески его избегала, не зная, как воспринимать его новый интерес к ее персоне. Их разрыв был болезненным и некрасивым, полным юношеских комплексов и страхов. И хотя оба давно стали взрослыми, у нее не было желания возобновлять те юношеские отношения.

Старшие классы были болезненным временем, периодом юношеского бунтарства, сомнений, неугомонности. Она неуютно чувствовала себя в роли дочери пастора – в отличие от старшей сестры Дорин и младшего брата Джейми. Мать постоянно возмущалась ее поведением, отец же, человек куда более отзывчивый и сострадательный, горько сетовал на ее неспособность понять, что члены пасторской семьи должны служить для других людей образцом во всем.

В конечном итоге она уехала из Бухты Ангелов, поступила в медицинский колледж и стала жить своей жизнью. Теперь она знала, кто она такая. Что же касается того, что ей хочется… это ей еще предстояло определить для себя. Прочные, долговременные отношения – это не для нее. Она не горела желанием впустить в свою жизнь постороннего человека. Слишком страшно, слишком опасно, она же не желала стать уязвимой. Куда проще поддерживать легкие, ни к чему не обязывающие отношения.

Шарлотта вышла из машины и зашагала через стоянку к церкви. Заметив ее, Эндрю закончил разговор с садовником и помахал ей рукой. Он был в черных брюках и черной рубашке. Светлые волосы аккуратно причесаны. Что ни говори, но, даже несмотря на свой консервативный наряд, он очень красив. Когда ей было шестнадцать, одного взгляда на него было достаточно, чтобы ее сердце забилось сильнее. Впрочем, она и сейчас к нему по-своему неравнодушна. Особенно когда он улыбался ей своей неотразимой улыбкой всеобщего любимца. В некотором смысле он был самым близким ей человеком, вот только чем все это закончилось…