Люси Кларк - Единственный вдох

Сегодня суббота, город спокоен; похоже, все жители собрались в кафе. Мужчины в кроссовках или туристских ботинках, женщины – прямо в шлепках и шортах. После Лондона Хобарт кажется простой и спокойной деревушкой.

Ева идет дальше, к Саламанке [2] Саламанка – район города Хобарт на берегу бухты. , где на всю улицу раскинулся рынок. В воздухе витают ароматы фруктов и пончиков с сахарной пудрой, к ним примешивается легкий запах моря. Она почти не обращает внимания на прилавки с оливками, винтажными сумочками, украшениями из бисера и на покупателей с яркими пакетами. Ева ощущает лишь пустоту, ведь рядом с ней должен идти Джексон и обнимать ее за плечи. Она уговорила бы его остановиться у лотка с антикварными украшениями, чтобы посмотреть старинные брошки и прекрасные карманные часы, а Джексону захотелось бы купить ей самые красивые, хотя у них обоих денег было маловато. Проходя дальше по рынку, он с усмешкой прошептал бы Еве на ухо, что у продавца сидра усы похожи на руль велосипеда, а затем, увидев в толпе друга, гордо представил бы ее: «Это моя жена ».

Ноги несут Еву вперед, мимо скромных размеров торгового центра к зеленым улицам жилого района, и в конце концов приводят к ухоженному парку, где среди сигаретного дыма молодежь, рассевшись на траве, болтает и слушает музыку. Две девушки в «вареных» футболках с разводами стоят за заваленным книгами столиком. На табличке от руки написано: «КНИГИ БЕСПЛАТНО☺».

Вдруг почувствовав слабость из-за смены часовых поясов, Ева садится отдохнуть на скамейку в тени эвкалипта. Последние тридцать два часа она ела только в самолетах, и теперь ее подташнивает. Надо бы купить свежих фруктов, вернуться в отель и поспать.

Но сначала Ева пробует дозвониться Дирку.

До отъезда из Англии она так и не сумела с ним связаться. Гудки все идут; наверное, Дирк стоит у телефона, засунув руки в карманы и слегка ссутулившись, видит ее номер, но не отвечает. Отчаявшись, Ева кладет трубку и решает, что лучше пойти к нему домой.

Когда она убирает телефон в карман, вдруг раздается звонок.

– Да? – с надеждой в голосе отвечает Ева.

– Ты прилетела?

– А, мам!.. – Ева проводит рукой по своим коротким волосам. – Да, приземлились пару часов назад.

– Ты сейчас в отеле? – В голосе матери слышны нервные нотки.

– Нет, вышла прогуляться. Сижу в парке. – Ева смотрит на часы: если здесь полдень, то в Англии должно быть около полуночи. – Мам, – вдруг насторожившись, продолжает она, – что случилось?

Молчание. Ее мать вздыхает.

– Детка, – отвечает она, – нашли тело.

Ева набирает полную ванну, добавляет пену из маленького гостиничного пузырька, и воздух наполняется лимонным ароматом.

Тело.

Его вынесло на берег через двести миль, за Плимутом, так сказали в вечерних новостях, которые смотрела мать. Сейчас устанавливают личность, результаты будут через несколько дней.

Ева ждала этого момента.

И одновременно его боялась.

Согнув колени, она соскальзывает под воду. Короткие волосы вьются вокруг лица, пузырьки воздуха из носа и ушей вырываются наружу, щекоча кожу; вода давит на глаза и сжатые губы. Пульс громко отдает в ушах.

Ева заставляет себя открыть рот. Вода попадает за щеки, на язык, на нёбо, в горло. Хочется встать, откашляться, открыть глаза – но она не двигается.

Легкие начинает жечь, вода давит вниз. Вспышками боли тело Евы бьет тревогу.

Она представляет, как Джексона накрывают жестокие холодные волны, как он молотит руками, пытаясь за что-нибудь уцепиться, а намокшая одежда и обувь тянут вниз. Его взгляд полон ужаса, глаза жжет от соленой воды, но Джексон пытается бороться.

И вот наступает момент, когда воздуха уже не осталось, и со вдохом в легкие попадает ледяная соленая вода.

Ева вскакивает, расплескивая воду на пол, и пытается отдышаться.

Вот каково это было, Ева, – оказаться под водой. Ужасающая ледяная хватка моря. Все тело свело – сжало сердце, стиснуло мышцы и сухожилия.

Море, жестокое и безжалостное, бушевало, кружило и хватало меня, тянуло вниз. Атака по всем направлениям. Я запутался в одежде, как в рыболовной сети, бес толку дергал ногами и руками, потом стал задыхаться. Такого моря я никогда не видел.

Не знаю, через сколько минут – или даже секунд – я совсем окоченел от холода. Меня била дрожь и мучил страх смерти.

Я боролся, как мог, думая о тебе, но боль, казалось, исчезала вместе с теплом моего тела, с напряжением мышц, – и я сдался.