Барбара Пим: Почти ангелы

Молодые люди препирались до тех пор, пока один из них не взял графин с шерри и храбро не налил обоим. Это еще больше их раззадорило, и они принялись опустошать тарелки сандвичей и маленьких острых канапе.

«Вот уж кто умеет расположиться по-свойски», – думала Дейдре Свон, стискивая пустой бокал и жалея, что ей не хватает смелости уйти домой. В свои девятнадцать она была еще юна и достаточно чувствительна, чтобы понимать, что стоит совсем одна и без шерри, и из-за этого расстраиваться. Казалось, все, кроме нее, нашли, чем себя занять. Она чуть-чуть знала мисс Кловис и пару раз разговаривала с Марком и Дигби, но они уже учились на четвертом курсе университета, а она на первом. Скоро друзья уедут в Африку или в какое-то еще подходящее место, и тогда даже они, такие ординарные, приобретут ореол славы побывавших «в поле».

Дейдре оглядела группки гостей, и ей пришло в голову, что хотя она слишком высокая, слишком худая и одета не слишком элегантно, но из женщин она тут, без сомнения, самая красивая и, безусловно, самая молодая. Это немного ее утешило и почти придало смелости подойти к одной группке, но она заметила там мисс Лидгейт, с которой ей совсем не хотелось разговаривать. Недавно по соседству со Свонами в их лондонском предместье поселился брат мисс Лидгейт Аларик, и, невзирая на все старания матери и тетушки Дейдре, семьи еще не познакомились. Аларик Лидгейт был, по всей видимости, колониальным чиновником в отставке, и Дейдре, изредка встречавшая его на улице, считала, что различила «особую манеру», которой пребывание в Африке наделяет некоторых людей, – эдакий странный блеск в глазах в духе «старого моряка», героя поэмы Сэмюэля Кольриджа, повествующей о сверхъестественных событиях, произошедших в ходе затяжного плавания. Такой блеск обычно свидетельствует о неугомонной, донимающей, как пчела, навязчивой идее. Дейдре совсем не хотелось выслушивать рассказы Аларика про Африку, и она боялась, что, если познакомится с мисс Лидгейт, это, в свой черед, приведет к знакомству с ее братом.

Поэтому она так и стояла с пустым бокалом и безмолвной мольбой, пока наконец кто-то из молодых людей над ней не сжалился.

Но вот, оставив своих собеседников, к ней подошел Жан-Пьер ле Россиньоль.

– Интересное мероприятие, на мой взгляд, – заметил он, по обыкновению тщательно выговаривая слова.

– Совсем не похоже на другие вечеринки, – с изрядной долей отчаяния ответила Дейдре. – Наверное, тут интересно, если воспринимать это отстраненно.

– О, так многое приходится воспринимать отстраненно! Иначе как же французу пережить английское воскресенье?

– Трудно, наверное. По воскресеньям мало чем можно заняться, разве только в церковь ходить.

– Именно! Зато какое разнообразие церквей! Такой богатый выбор, я совершенно теряюсь.

– Да, наверное, много из чего есть выбирать, если живешь прямо в Лондоне. Там, где я живу, всего две.

– На прошлой неделе я был в методистской молельне… восхитительно! – Жан-Пьер восторженно закатил глаза. – А на позапрошлой – в квакерском «Доме друзей». На следующей неделе мне рекомендовали посетить заутреню и проповедь в одной модной церкви в Мейфэр.

Дейдре показалось, что она не на месте и вообще не понимает, о чем речь. В ее семье посещение церкви считалось делом серьезным: на службы либо ходили, либо нет, и легкомысленное экспериментаторство, в которое как будто ударился Жан-Пьер, не допускалось.

– Полагаю, – продолжал тем временем тот, – меня можно назвать томистом [3]. – Пожав плечами, он стал рассматривать ногти, ухоженные гораздо лучше, чем у Дейдре.

– Кажется, начинают расходиться, – пробормотала она, сбитая с толку тем, что не знает, кто такой томист, а спрашивать не хотелось.

– Думаю, некорректно оставаться до самого конца, – сказал Жан-Пьер, – поэтому я тоже пойду. Люблю по возможности поступать корректно.

Гости начали расходиться так же стремительно, как и появились, и к тому же довольно странными парами. Разумеется, следовало ожидать, что профессор Мейнуоринг проводит миссис Форсайт до машины и уедет с ней, но чиновник из министерства по делам колоний очутился на улице бок о бок с отцом Джемини и тут же получил приглашение «отобедать чем придется» с мисс Кловис и мисс Лидгейт. Он пытался протестовать, но безуспешно.

– Потом легко сядете в поезд до Дулвича, они ходят очень часто, – твердо заявила мисс Кловис.

– Но мне надо в Северный Дулвич, – жалобно возразил чиновник.