– Как я вижу, мой приказ снова нарушен, – заметил я, улыбаясь.
– Да, принц. Госпожа Галлия решила, что это трусость – стоять без дела, пока вы там сражаетесь не на жизнь, а на смерть.
– Понятно. А ты, конечно, и не подумал приказать ей не соваться в бой?
Он на секунду задумался.
– С сотней хорошо вооруженных женщин не очень-то поспоришь, принц.
– А как же еще одна сотня мужчин, что были с тобой?
– Они думали точно так же, принц.
– Я рад видеть тебя целым и невредимым, Гафарн.
– И я тебя, мой принц.
Подбежала Галлия, и я обнял ее и долго держал, прижимая к себе, под радостные крики окружающих.
– Ты одержал великую победу, – прошептала она мне на ухо, отчего у меня волосы на затылке встали дыбом. Мне хотелось услышать еще такие же восхваления моих героических деяний. – А Рем ранен! – Она высвободилась из моих объятий, подбежала к коню и стала гладить его по шее, шепча, какой он «прекрасный мальчик». Ему, а не мне!
Потом выяснилось, что рана Рема – не более чем царапина, и когда Галлия и Диана сами в этом убедились, мы сели на коней и поехали обратно вниз по течению, оставив позицию, откуда они стреляли по бегущим римлянам, а затем перебрались через реку. Я ехал рядом с Галлией.
– Отличная стрельба, – заметил я.
– Да мы чуть не бросились бежать отсюда, когда все эти римляне толпами рванули к берегу и стали спускаться к воде, но тут Гафарн заметил, что они по большей части безоружны, побросали свои щиты и оружие. Только тогда мы поняли, что они бегут, и в этот момент все долгие часы упражнений и тренировок нам очень пригодились.
– Да, это видно.
– А потом Праксима хотела сама прыгнуть в воду и резать глотки всем уцелевшим.
Я обернулся к женщине Нергала, которая ехала позади нас. Волосы у нее были в диком беспорядке, а лицо пылало от возбуждения. У меня по спине пробежала волна дрожи.
– Ага, могу себе представить…
Наступил ранний вечер, но было еще светло и тепло, и я перевел свои войска на пару миль к западу, подальше от поля битвы, заваленного трупами и залитого кровью, выше по течению реки, где можно было выкупать коней и вымыться самим. Утром предстояло устроить огненное погребение павшим товарищам. Мы ехали в молчании. Людям, выжившим в смертельном бою, было о чем подумать – как сами они остались в живых, а другие погибли. Они размышляли, придет ли за ними смерть в следующей битве и встретят ли они ее с честью или же, как мы видели сегодня, в ужасе, от которого человек невольно теряет контроль даже над собственным мочевым пузырем. Потом я послал Бирда с парой его конников на север, сообщить Спартаку о том, что мы разгромили римлян. И вознес молитву Шамашу, моля его, чтобы Бирд нашел Спартака живым, а не наткнулся на заваленное мертвыми поле вроде того, которое мы только что покинули, с нашим мертвым предводителем или Клавдией, или Годарзом, уставившимися в небо остекленевшими, невидящими глазами. Мне с трудом удалось выкинуть из головы подобные мысли.
Мы разбили лагерь и поужинали. Костров почти не разводили, настроение у людей было подавленное. Ветеринар обследовал Рема, потом я его вычистил и накормил. Нергалу я приказал выставить охрану и сменять караулы каждый час, хотя и сомневался, что на десять миль в округе остались хоть какие-то римляне. Приехала на Эпоне Галлия, и мы сели на землю, закутавшись в мой плащ. Уже стемнело, но небо было безоблачным, и над головами сверкали мириады звезд. В нашем лагере было, наверное, почти тринадцать тысяч воинов и их коней, но не слышалось почти никаких звуков. Нам вдруг показалось, что мы остались одни во всем мире.
– Знаешь, они ведь будут продолжать возвращаться, – вдруг сказала она.
– Кто? – спросил я.
– Римляне. Они пошлют новое войско, потом еще одно и еще, пока нас не уничтожат.
– Я знаю, – я посмотрел на нее, на прелестный носик, на высокие скулы, освещенные лунным светом. – Ты ведь знаешь, чего я хочу, – чтобы мы были вместе. Так что мы отправимся с тобой в Хатру и там сможем жить в мире и спокойствии.
Она повернулась лицом ко мне:
– А как же Диана и Праксима? И все остальные? Я не могу их покинуть!
– Всех их с радостью примут в царстве моего отца, если они захотят там поселиться.
Она вздохнула.
– Как ты думаешь, твои родители примут меня?
Я засмеялся.
– Они сочтут тебя восхитительной и будут любить, как люблю тебя я.
Она опустила голову мне на плечо.
– Ох, Пакор, ты такой мечтатель, хотя и настоящий воин!
– Все будет хорошо, обещаю. Мы покинем эту проклятую землю и отправимся на восток, в Парфию. Там мы окажемся в безопасности.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу