Диана Чемберлен - Любимые дети, или Моя чужая семья

Когда все высказались, Кит понес урну к заливу. Маркус шел рядом. Ветер развевал темные курчавые волосы Кита и рвал на нем рубашку. Я не видела, что происходит, но он сражался с урной. И Маркусу пришлось ему помочь. Пепел Сары внезапно взметнулся серым облаком пыли, прежде чем его унесли вода и ветер. Все произошло с невероятной быстротой. Именно это ошеломило меня, и тогда я заплакала. Она в самом деле ушла! Женщина, которую я любила почти всю жизнь! Моя вторая мать, когда я была маленькой. И вот меньше чем за секунду она исчезла.

Потом люди поехали к нам в дом, где знакомый повар ма подавал сэндвичи и кофе. Я поднялась к себе. Ма сказала, чтобы я не общалась ни с кем, если не хочу, и я была счастлива, что она понимает, как трудно это будет для меня. Мое мужество имело свои пределы.

Я села на кровать и стала смотреть в окно на залив. Хотя окно было закрыто, я слышала крики чаек, летавших над водой. Разговоры и шум внизу сливались в ровные монотонные звуки, и моя кровать, казалось, вибрировала от них.

Я заметила, что кто-то идет по нашему усыпанному песком двору к причалу. И не сразу поняла, что это Кит. Сгорбленный и ковыляющий, как старик. Я была уверена, что он не больше меня хочет смешиваться с компанией. Мое тату горело, и я потерла бедро, смаргивая, чтобы прогнать видение пепла Сары, исчезающего в сером облаке. Каким бы потрясением ни был для меня тот момент, Киту приходилось в тысячу раз хуже.

Я хотела помочь ему. Что-то для него сделать. Вчера мы с дядей Маркусом ездили в Шарлотт за вещами, бывшими в машине Сары. Именно тогда дядя Маркус и рассказал о его подружке. Сегодня я даже ощутила гнев на нее за то, что ее не было сегодня с Китом. Когда он действительно в ней нуждался.

Я слезла с кровати, надела кроссовки, тихо спустилась вниз и вышла во двор. Кто-то из гостей увидел меня и, должно быть, посчитал ужасной трусихой, но мне было все равно. Я пробежала через боковой двор и вышла на причал, где сидел Кит, болтая ногами в воде. Он поднял голову, когда я подошла, и я увидела, как его лицо брезгливо скривилось.

Я села рядом. Мы оба молчали.

– Знаешь, что пепел твоей ма был развеян в том же месте, что и пепел нашего отца? – спросила я, наконец.

Он долго молчал, прежде чем обронить:

– Странно.

– А мне кажется, это прекрасно, – ответила я, стараясь не думать о матери. – Прекрасно для них.

Он оторвал щепку от доски и бросил в воду. Я сидела справа. Если смотреть на него с этой стороны, никогда не заподозришь неладное. Он был похож на фото молодого папы.

– Иногда я говорю с отцом, – призналась я. – И думаю, он меня слышит. Иногда… он общается со мной.

– Это что? – хмыкнул он. – Правдивая исповедь?

– Нет. Просто хотела тебе сказать. Я знаю, твоя мать… ушла, но это не означает, что ты не можешь говорить с ней.

Он рассмеялся:

– Я знаю, что могу говорить с ней. Просто не верю, что она будет слушать.

– Может быть, будет. А может, и нет.

– Ладно, так или иначе…

Кит, щурясь, взглянул на горизонт:

– Знаешь, Мэгги, я пришел сюда, потому что хотел побыть один.

Я кивнула и поднялась:

– Ладно. Все в порядке.

Я пошла по причалу к дому, зябко обхватив себя руками. Жаль, что я не смогла поговорить с ним. Я бы сказала, что ему ни к чему быть в одиночестве. Что у меня прекрасная мать, и прекрасный дядя, и потрясающий младший брат, и что они всегда будут с ним рядом, хочет он этого или нет.

– Я все еще ужасно себя чувствую из-за того, что не была с тобой сегодня утром.

Джен держала мою руку, пока мы шли от ее дома к машине. Мы собирались ехать на материк, чтобы взять напрокат фильм. Я отчаянно хотел посмотреть комедию. Какую-нибудь дурацкую стряпню, вроде «Дома животных», когда смотришь и смеешься против воли.

– Все нормально, – ответил я. Но на самом деле ничего не нормально. Я сказал, что это неважно, но, черт, как бы я хотел, чтобы она была здесь, со мной. Ей пришлось поехать в Дарем. То ли свадьба, то ли день рождения кузена или кого там еще. Во всяком случае, она сказала, что отказаться не может. Действительно, все подробно объяснила, но я услышал только, что она не может поехать со мной. Почему? Неужели это такой уж кошмар – пропустить свадьбу ее дурацкого кузена? Будь она со мной, я чувствовал бы себя не таким жалким.

Но, может, все к лучшему. Она бы не вписалась в тутошнее общество. В общество острова Топсейл. В общество Локвудов. Я впервые в жизни ощущал себя Локвудом. Хотя страстно противился этому чувству. Но именно Локвуды помогли мне держаться. Лорел тысячу раз спрашивала, все ли со мной в порядке. Маркус помог высыпать пепел матери в залив, потому что у меня сильно тряслись руки. Весь этот спектакль был омерзителен. Я его ненавидел. Но когда Мэгги сказала, что пепел отца развеяли на том же месте, я понял, что все было сделано правильно. Именно этого хотела моя мать.